| 4:10p |
чтение на диване с сигаретой во рту
Будучи изгнаны из рая, куда нам уже не вернуться, мы смягчаем ужас и безобразие жизни нашей способностью смеяться. В минуты, когда темно и тихо, timor nocturnus, страх ночи, как он назван в Псалтири, который при свете дня казался нам попросту нелепым, превращается в удушливый кошмар. Мы не смогли бы жить, если бы живо воспринимали уродство мира. Поэтому, как слезами изливается наше разочарование в том, что мы не достигли, и никогда не достигнем в этом мире, того, что наверху, то смех приносит нам утешение от страха того, что внизу. Природе, чистой и благостной, незнаком смех; как сказано где-то о Христе, “многие видели Его плачущим, но никто – смеющимся”.
Чем развращенней становится эпоха, тем острее ее чувство юмора. Я использую слово “юмор” за неимением более подходящего слова. Юмор подобен трупным мухам, рождающимся от гниения и питающимся разложением. |