ta6y's Journal

прошлое это кинотеатр 37
Греция.Миссолунги.1824 год.освободительная война против турецкого ига.Я одет в синий мундир английского гвардейского офицера.выше колен черные кожанные ботфорты.наклеенные усы.на голове кивер .Кажусь себе выше, стройнее,изящнее.униформа провоцирует мое поведение,я флиртую со всем и всеми,опьяненный удалью я пристаю к миру как к женщине,в сумраке декораций спальни Лорда Байрона сидя в кресле читаю литературный сценарий фильма написанный Фотисом Константинидисом и Никосом Кандауросом.мой друг в барачном поселковом клубе играет на раздолбанном пианино мелодию из оперы "юнона и авось" за любовь не названна цена,лишь только жизнь одна.На улице меня обнимает дородный седовласый режиссер Никос Кандаурос ,смуглая гречанка из сан франциско переводит обращенные ко мне слова:Спасибо Вам за эту музыку!благодаря Вам мы смогли почуствовать себя в этой стране людьми!я протестую и объявляю виновника их человечности.его он обнимает тоже.
один из мужчин завезенных из санатория спрашивает меня показывая на актера играющего роль Байрона :Хто це такий? .Я с восторгом отвечаю :Это сэр Лорд Джордж Гордон Байрон -Та вышо?

Манос Вакулис

подходит ко мне и пожимая руку обнимает за плечи.

В броне офицерской удали в кабине студийного автобуса я спрашиваю стюардессу из Ульяновска:Почему Вы женщины никак не можете преодолеть эту пропасть в понимании мужчин?она поворачивает ко мне искаженное гневом лицо,щипает за щеку и отвечает:Нет это Вы не можете преодолеть пропасть для понимания нас женщин

съемка в павильоне. стою в группе английских офицеров окруживщих поэта.Major Leicester Stanhope говорит ему:This is the Greece of the Greeks – and don't forget it, Byron!

в перерыве Байрон просит у меня сигарету.я показываю на нос и говорю:инфлюэнца! в притворном ужасе он шарахается от меня ,потом берет из моих рук сигарету и курит.

две сестры близняшки работающие в костюмерной.одна из них наблюдая за моей открытостью,просит для нее кое что сделать.мы заходим в маленькое почтовое отделение с одним телефоном.она набирает ташкент.проиструктированный я говорю поднявшей трубку женщине:Асалейкум Ола!Рустам дома? -Рустама нет,он у жены уже неделю живет.Девушка бледнеет,я сжимаю ее руку.

Фархад Махмудов читает по памяти костюмершам и гримершам поэму Заболоцкого Слово о полку Игореве.открыв рот они не могут оторвать взгляд от его красоты

,рассказывает о будущей жене,какой нибудь девушке с подножий памира

Ударившаяся в эзотерику женщина читает розу мира андреева,я уже одет в овчиную доху греческого пастуха,она цитирует фразу из фильма абуладзе покаяния что это за дорога,если она не ведет к храму?Верный гусарской окрыленности я парирую "О Нет.Мадам что это за дорога ,если она не ведет к борделю?

Байрон стоит в окружении повстанцев ,он кашляет,лоб покрывают крупные капли пота,я выпадаю из костюмированной реальности,он для меня настоящий Байрон

,а не греческий актер.

зажигают дымовые шашки,сумерки наполняются едким зеленым дымом,лошадь падает в обморок,грузно завалившись на бок.

остановив Байрона у арки декораций площади повстанцев,на мне мой плащ и широкополая шляпа,

обнявшихся нас снимает инструктор по подводному плаванию.
Это фото окажется в архиве киногруппы и я его никогда не увижу.

я спускаюсь с гор,отыскивая в книжных магазинах ялты книгу андре моруа "байрон",грипп начавшийся на съемках в разгаре,покинувший свою офицерскую окрыленность жизнью,я лежу на койке 10 местного номера гостиницы автовокзала ,просыпаясь по ночам среди спящих мужиков я сморкаюсь в простыню,выхожу в туалет,исскуственно хромая на манер поэта