Проза жизни

Хармс и Чуковский как расширители сознания
Вчера читал сыну Хармса. Кстати, сын слушал внимательно - так же, как он слушает Чуковского. Когда дошли до "Плиха и Плюха" (В.Буш, перевод Хармса), после строфы, начинающейся

Англичанин мистер Хопп
Смотрит в длинный телескоп.
Видит горы и леса,
Облака и небеса.
Но не видит ничего,
Что под носом у него

Лев задумался и отошёл, явно в задумчивости. А мне припомнился эпизод из "Волны гасят ветер", про Колдуна.

Словно послание получили. Мы оба со Львом. Так эта строфа в голове всю ночь и вертелась.

Интересно, чем расширяли сознание Хармс и Чуковский, когда писали свои детские стихи? Или "своей дури хватало"? И отчего после чтения их ощущение именно такое - принудительно расширенного сознания? Говорят, после кокаина примерно то же, что я ощущал после прочтения Хармса или Чуковского вслух.

Вдруг о камень он споткнулся,
Прямо в речку окунулся...

Одна радость: нет физиологических последствий, как после настоящего кокаина.

см. Хармс и Чуковский как расширители сознания

Current Mood: thoughtful