Если правда, что Ницше провозгласил смерть Бога, то он сильно поторопился.

Бог не умер. Он просто повзрослел. Вписался, так сказать, в реальность. Забыл свой юношеский максимализм насчёт верблюда и игольного ушка, отрёкся от подросткового экстремизма насчёт двух рубашек. Заключил конкордат с князем мира сего, Маммоной, провозгласил святость частной собственности, блаженство лобызания начальственного сапога. Стал почтенным консерватором, отрастил бороду, воссел на облацех и се, грядет со славою судить живым и мертвым.