Войти в систему

Home
    - Создать дневник
    - Написать в дневник
       - Подробный режим

LJ.Rossia.org
    - Новости сайта
    - Общие настройки
    - Sitemap
    - Оплата
    - ljr-fif

Редактировать...
    - Настройки
    - Список друзей
    - Дневник
    - Картинки
    - Пароль
    - Вид дневника

Сообщества

Настроить S2

Помощь
    - Забыли пароль?
    - FAQ
    - Тех. поддержка



Пишет Misha Verbitsky ([info]tiphareth)
причем тут хрущевский агипроп? Ты живешь в манямирке,
где священная инквизиция - носитель света и добра, воюющая
с масонами, сатанистами и жидопедерастами, а Иосиф Волоцкий -
самая светлая фигура российской истории; но у всех остальных
людей консенсусная реальность, а не твоя и климовская.

На поверку, как писал в ходившей по рукам записке "Дума русского во второй половине 1855 г." граф П. А. Валуев, оказалось: "Сверху блеск, а снизу гниль". Стоявший во главе государства человек в течение 30-летнего царствования оставался "тираном и деспотом, систематически душившим в управляемой им стране всякое проявление инициативы и жизни". Царь не сумел (да и хотел ли?) понять, что окружающий мир находится в постоянном движении, в развитии. Зарождавшийся в Европе новый мир, "мир индивидуальной свободы и свободного индивидуализма представлялся ему во всех своих проявлениях лишь преступной и чудовищной ересью, которую он был призван побороть". И ради достижения этой цели самодержец шел на угнетение всех и каждого, причем это "не было угнетением произвола, каприза, страсти, - пишет фрейлина Тютчева. - Это был самый худший вид угнетения, угнетение систематическое, обдуманное, самодовлеющее, убежденное в том, что оно может и должно распространяться не только на внешние формы управления страной, но и на частную жизнь народа, на его мысль, его совесть и что оно имеет право из великой нации сделать автомат, механизм которого находился бы в руках владыки".

Тютчевой вторит и цитированный выше Д. А. Милютин, состоявший в царской свите в последний год правления Николая: "Во все 30-летнее царствование императора Николая никто вне правительственной власти не смел поднять голос о делах государственных и распоряжениях правительства; даже в домашних кругах говорилось о них разве шепотом. Всякая частная инициатива была подавлена; существовавшие недостатки и болячки нашего государственного организма тщательно прикрывались ширмой официальной фальши и лицемерия".

...авторитетное мнение принадлежит военному историку и крупному государственному деятелю Дмитрию Алексеевичу Милютину, 20 лет занимавшему пост военного министра при Александре II: "Говоря совершенно откровенно, и я, как большая часть современного молодого поколения, не сочувствовал тогдашнему режиму, в основании которого лежали административный произвол, полицейский гнет, строгий формализм. В большей части государственных мер, принимавшихся в царствование императора Николая, преобладала полицейская точка зрения, то есть забота о сохранении порядка и дисциплины. Отсюда проистекали и подавление личности, и крайнее стеснение свободы во всех проявлениях жизни, в науке, искусстве, слове, печати. Даже в деле военном, которым император занимался с таким страстным увлечением, преобладала та же забота о порядке и дисциплине: гонялись не за существенным благоустройством войска, не за приспособлением его к боевому назначению, а за внешней только стройностью, за блестящим видом на парадах, педантичным соблюдением бесчисленных, мелочных формальностей, притупляющих человеческий рассудок и убивающих истинный воинский дух". (Не зря же, по воспоминаниям княгини М. А. Волконской, любимым развлечением императора Николая на досуге было отбивание на барабане дроби воинских сигналов.)

Так же критически оценивала результаты правления Николая I М. Д. Нессельроде, жена бессменного министра иностранных дел: "Что за странный этот правитель. Он вспахивает свое обширное государство и никакими плодоносными семенами его не засевает". Этого и не могло быть. "Почти 30 лет командовал он Россией, как командовал бы армией или корпусом, - справедливо пишет академик Ю. В. Готье, - взыскивая с подданных, как взыскивали с солдат ... придирчивые и суровые командиры ... Его отнюдь нельзя назвать сознательно злым человеком, не думавшим о своей стране; напротив, он любил Россию по-своему, тяжелой любовью, которую она долго не могла забыть; по-своему он желал ей блага, и в тех редких случаях, когда его личные взгляды не служили задержкой в развитии нашей страны, он мог способствовать этому развитию".

Свою сугубо консервативную политику он старался приукрасить, по меткому замечанию современников, "стремлением к прогрессу в мелочах". В целом же Николай всю свою энергию направлял на укрепление принципов самодержавия, слегка подорванных либеральными мечтаниями Александра I. По точному определению современника Николая I, французского писателя и политика Альфонса Ламартина, его правление имело целью достигнуть "неподвижности мира" как в России, так и в Европе. В результате в николаевскую эпоху власть усматривала протест буквально во всем - в нарушении форм кокошника у придворных дам, эполетов у офицеров, в ношении усов невоенными или в усах, подбритых не "по уставу", в не "по чину" богатой карете и пр. и пр.

А вот что пишет С. М. Соловьев историк: "Деспот по природе, имея инстинктивное отвращение от всякого движения, от всякого выражения индивидуальной свободы и самостоятельности, Николай любил только бездушное движение войсковых масс по команде. Это был страшный нивелировщик: все люди были пред ним равны, и он один имел право раздавать им по произволу способности, ум, все, что мы называем дарами Божиими; нужды нет, что в этом нечестивом посягновении на права Бога он беспрестанно ошибался: он не отставал до конца от своего взгляда и направления, до конца не переставал ненавидеть и гнать людей, выдававшихся из общего уровня ... до конца не переставал окружать себя посредственностями и совершенными бездарностями ... Не знаю, у какого другого деспота в такой степени выражалась ненависть к личным достоинствам, природным и трудом приобретенным, как у Николая".

После смерти Николая значительная часть образованного общества испытала чувство облегчения. Но если среди славянофилов и в идейно близких к ним кругах больше говорили о государе "не только без раздражения, но даже с участием, желая даже извинить его во многом", хотя вместе с тем "все невольно чувствуют, что какой-то камень, какой-то пресс снят с каждого, как-то легче стало дышать", и "никто, если спросить себя откровенно, не пожелал бы, чтобы он воскрес", то открыто радостный отклик нашла весть о кончине Николая у другой половины общества. Профессор Московского и Петербургского университетов, публицист и общественный деятель К. Д. Кавелин, которому "до сих пор как-то не верится", что это "не сон", в начале марта пишет своему коллеге Т. Н. Грановскому: "Калмыцкий полубог, прошедший ураганом, и бичем, и катком, и терпугом по русскому государству в течение 30-ти лет, вырезавший лица у мысли, погубивший тысячи характеров и умов, истративший беспутно на побрякушки самовластия и тщеславия больше денег, чем все предыдущие царствования, начиная с Петра I, - это исчадие мундирного просвещения и гнуснейшей стороны русской натуры - околел, наконец, и это сущая правда". Реакция самого Грановского на полученное от С. М. Соловьева известие "Умер!" была тоже примечательна: "Нет ничего удивительного, что он умер; удивительно то, как мы с вами живы".

Письмо Кавелина во множестве списков ходило по рукам и как укор всему царствованию Николая I "вызывало полное сочувствие" у читавших.

В общем, ультра-консервативная гнида, не лучше путлера




(Читать комментарии)

Добавить комментарий:

Как:
(комментарий будет скрыт)
Identity URL: 
имя пользователя:    
Вы должны предварительно войти в LiveJournal.com
 
E-mail для ответов: 
Вы сможете оставлять комментарии, даже если не введете e-mail.
Но вы не сможете получать уведомления об ответах на ваши комментарии!
Внимание: на указанный адрес будет выслано подтверждение.
Имя пользователя:
Пароль:
Тема:
HTML нельзя использовать в теме сообщения
Сообщение:



Обратите внимание! Этот пользователь включил опцию сохранения IP-адресов пишущих комментарии к его дневнику.