Сраное хиппи
А вот вчера меня чё-то конкретно перекрыло, я не вполне поняла с чего. Зассала что ли, в самом деле, что призовут? Так не призовут же, я же наблюдаюсь в ПНД, мне там какую-нибудь хорошенькую справочку напишут. Чего тогда? Понятно же примерно было, что так примерно будет. Не знаю, может у меня какие-то психические циклы ещё так наложились, но я наконец смогла почувствовать серьёзность происходящего, с меня слетела эта идиотическая расслабленная беззаботность, с какой я прежде представляла себе всеобщее превращение в радиоактивный пепел. Нет, Маша, весело не будет. Ничего не изменилось, просто, знаете, я тупенькая, до меня медленно доходит. Вот дошло. Война, пиздец.
Вчера я весь день, как обычно, ничего не могла делать, но это угнетало меня намного сильнее, чем обычно. Я не могу посуду помыть, а тут ведь надо что-то делать с Этой Хуйнёй. Обвешаться пацификами и поехать в центр? Порывалась, но не смогла и этого -- забоялась. Тварь я дрожащая. Ночью спала очень плохо, но под утро вдруг вспомнила предпоследние фразы, которыми мы обменялись с Ваней Козловым. Я сказала ему: "Я вообще не против, чтобы всё наебнулось". А он ответил: "Я тоже, но я всё-таки причисляю себя к силам света и добра, поэтому хочу сначала посмотреть, как наебнётся всё плохое, а потом уже остальное".
Мне тогда показалось, что это уж очень простодушно даже для поэта -- силы света и добра. А теперь не показалось. Я обычно не люблю себя куда-то причислять и не причисляю. Но тут надо. И надо мыслить категориями добра и зла, они как раз для таких случаев существуют. Есть же очевидные вещи: ненависть, война -- зло; любовь, мир -- добро. Я же сраное хиппи! Моё дело -- любовь. Её мне и следует противопоставить войне. Делать любовь, говорить о любви. Конечно, это не особо поможет. Мои слова любви не долетят до сомневающегося новобранца и не заставят его выбрать тюрьму, не уничтожат российские государственные структуры, даже не убьют путина. Не, толку от меня нихуя не будет. Но я при деле.
Да я всё об одном и том же. Мне регулярно надо самолегализоваться, и я регулярно решаю, что предназначена исключительно для производства, обработки, распространения и хранения любви. Поэтому мне нравится "Энканто". Ну, это ведь даже почти не бегство от реальности, м? И да, сейчас вот именно важно, что любовь не сама по себе, а инструмент добра. Хотя не всегда легко быть в этом уверенной.
Иногда хочу стать городской сумасшедшей: приставать к прохожим и пассажирам трамваев, рассказывать им про любовь. Начну сразу, как только что-нибудь о ней узнаю.
Всем любовь, пушистики! Не делайте войны!