Я под Москвою эту зиму
Жизнь в электричке сильно отличается от жизни вообще. Люди, которые едут, скажем, до Шаховской мгновенно перестают быть москвичами и гостями столицы,а плавно превращаются в бесприютных беженцев.
В то время, как в Москве гламурные девушки листают глянец пальчиками с алыми ноготками, а крутые мальчики тормозят классные тачки у "Макдональдсов", в поезде царствуют женщины с носками и мужчины со стеклорезами.
- Доброго пути, извините, что отвлекаю от ваших размышлений! Вашему вниманию предлагается...Кто заинтересовался, обращайтесь!" И вот в центре вагона виртуозно режут стекло, шинкуют овощи, ставят и тут же выводят пятна.
Люди, только что читавшие Борхеса и Маркеса, начинают живо интересоваться носками из байковой шерсти за двадцать рублей и тельняшками по сто.
- Зачем тебе эта дрянь? - шипит мужу пышная блондинка.

- Ну че ты, смотри, как он ловко все точит, - приличного вида дяденька шарит в карманах в поисках кошелька, а взгляд его прикован к чудо-точилу из Нижнего Новгорода, которое рекламирует ловкий мужичок. Дяденьке тоже хочется быть хватом.
- Если у кого есть в наличии тупые ножи, косы, лопаты - обращайтесь, сами испытаете это замечательное точило! - не теряется мужичок. Черт, что же я без косы из дому вышла...
- Ваш билет, женщина!
- Ой, у нас на станции нету кассы,мне до Рижской, - говорю я привычно, протягивая стольник.
- Эх, женщина...Дорого же встанет. - Тетенька-контролер мучительно думает. - Шестьдесят рублей заплатите?
- Заплачу! Нет проблем, - радуюсь я.
- Эх, женщина...зачем же такие траты...
Контролер выписывает квитанцию, уходит, а я, наконец, понимаю, что могла ей дать двадцатку, выйти на Дмитровской, где нет турникета, и заодно купить у бойкой, но страшно вонючей продавщицы пару колготок по сорок Ден.
Много лет я встречаю маленького, толстенького мужичка, картавого и одновременно гнусавого, с тонюсеньким голоском. Он торгует печатными изданиями типа "Зятек" и "Тещин язык". Я преклоняюсь перед ним. Этот человек одним своим видом напрашивается на то, чтобы его поколотили справные ребята из ДПНИ, болеющие за чистоту России. Сколько боев я видела в тамбурах -бесмысленных и беспощадных. Но толстячок жив-здоров, и даже справил себе новую теплую курточку. Молодец!
Уютные огоньки за окном. Поддатый парень, понимая, что поезд на его станции не остановится, срывает стоп-кран, девица, выше его ростом раза в два, спотыкаясь на ломких каблуках, возвращает кран на место, они удаляются, и поезд едет дальше.
Бабушка считает на ладошке копейки. - Дочка, посчитай, не вижу я - хватит мне на маленький кефир и половинку черного? - Хватит, бабушка.
Почему-то я в этом уверена.
Поезд подползает к Москве-Рижской, из вагонов выпархивают гламурные девушки с алыми ноготками - небрежно листать "Космо" и пить коктейль, растягивая его на весь вечер.
А мы, бабушки, тяжело таща запрещенные сумки на колесиках, устремляемся к булошной. В карманах у нас припрятаны носки из байковой шерсти.