| Несколько фейсбучных заметок |
[Jan. 16th, 2017|10:30 pm] |
Наш корреспондент встретился с самодержцем Александром II, рассказал ему об ужасах XX века и провел неделю в альтернативной России будущего
***
Очень интересно про нелегальные книжные рынки в советской Москве.
***
(больше по ссылке)
***
Для волос, потерявших всякий стыд
***
Вот какая славная клюква скоро выйдет:
«1933 год, завидная карьера Михаила Булгакова — на грани краха. Его друга и учителя поэта Осипа Мандельштама арестовали, пытали и отправили в ссылку. Тем временем загадочный агент тайной полиции изо всех сил старается выставить Булгакова врагом народа. И это еще не самое худшее: Булгаков влюбился в позволяющую себе опасные вольности Маргариту. Перед лицом неминуемого ареста сходящий с ума по Маргарите писатель создает свой шедевр „Мастер и Маргарита“ — роман, бичующий власть и власть имущих.
Действие „Михаила и Маргариты“ разворачивается на веселых литературных чтениях в домах московской писательской элиты и в сибирском Гулаге. „Михаил и Маргарита“ — это история о страстном любовном треугольнике и в то же время портрет страны, чья великая литературная традиция не в ладах с диктатурой, не терпящей инакомыслия».
***
Робкий мексиканский модернизм, любовь-морковь.
***
— Мамочка, у меня сейчас будет важный урок, — заявляет Петя, отказываясь идти спать.
— Какой же урок?
— Урок русской рок-поэзии.
***
Показал Пете «Двенадцать месяцев». Петя сказал, что девочка понравилась ему своей принципиальностью.
Я же думаю о другом. Об одной из двух человеческих жертв в этой сказке, о неоплаканной старой фрейлине, которую унесло ноябрьским ветром и, конечно, шваркнуло о какую-нибудь елку, вслед за чем немедленно наступил студеный январь.
***
Уважать Витгенштейна, как Марка Бернеса: у Бернеса (как он сам признавался) не было голоса, но он прекрасно пел; у Витгенштейна, кажется, не было фантазии, но он титаническим усилием в себе ее вырастил.
***
Сгдн ънс ртр-дн! Нмнг ьсскств пршлг:
По-смо-три-м фи-и-и-и-и-иль-м! В ърнгнлн длн! Ьт бдт о-о-о-очень до-о-о-о-о-олго!
Лс ънс ъкстрмл. Ън мжт дж чтт кнг! БМЖН!
И-и-и-зв-ра-ще-е-е-е-е-нка!
***
Случайно открытая книга: поэтесса Сильва Капутикян
***
Приснилось, что зван на какую-то официальную вечеринку, куда зовут за особо выдающиеся фэйлы — и мне срочно нужно понять, в чем мой фэйл. Ко мне подводят знакомиться человека в оранжевой робе, который говорит по-английски, что схлопотал длительное заключение, подняв неудачный мятеж. И тут я вдруг понимаю, что для того, чтобы правильно вписаться в эту компанию, нужно не совершить выдающийся фэйл, а удачно и многократно свой фэйл преувеличить. Я вспоминаю, что только что провально запускал игрушечную ракету, и уверенно говорю: «I am a rocket science engineer. Я только что уронил исследовательский космический корабль, который стоит миллионы, и не знаю, будет ли второй шанс запустить такой. С его помощью человечество могло победить болезни, вызываемые фтором». Вежливо окают, пропускают в банкетный зал. Вижу там А., он экзальтированно кричит, что купил грузовик для своего бизнеса за два с половиной миллиарда евро. «Ага, — думаю я, — переплатил за игрушку для ребенка».
***
***
Пялясь в телефон, глядя на длинно падающий в чьем-то вертикальном видео снег, подумал о том, что мы так уже привыкли к вертикальным экранам, что наверняка это отражается на нашем восприятии мира: например, не атрофируется ли у вас периферическое зрение? Какими опасностями это грозит, например, водителям?
***
Кривясь от добродушного расизма в какой-нибудь «Пеппи Длинныйчулок» (Линдгрен бы, конечно, очень удивилась, услышав такое) или от скрытого сексизма в каких-нибудь милых мультиках, читая новости вроде той, что в американских школах запрещают «Убить пересмешника» за расистские обороты — «Убить пересмешника», одну из главных антирасистских книг на свете! — понимаешь, что на наших глазах происходит очередной Спор Древних и Новых, в котором Древние с треском проигрывают. Благородный курс на искоренение глубочайших человеческих предрассудков — рубка леса, где летящими щепками оказываются и произведения искусства, стоящие в основании нашего культурного воспитания. Это заставляет думать о новой подчиненности искусства политике (и об отношении к искусству как к иллюстративному сырью, своего рода этическом утилитаризме) — думать всякие невеселые, но очень интересные мысли. А иногда и веселые, конечно. (Например, что от этого благородного курса так корежит мировых консерваторов, что они готовы слиться в удушающих объятиях.)
***
Написал для «Знамени» о семи поэтических подборках в журналах 2016-го. В подзаголовке подборок восемь, но одна по ходу работы над номером выпала.
***
Катя Соколова сфотографировала меня во время чтений на Напрасной площади
*** |
|
|