Больше всего, конечно, Ахматова заботилась о том, чтобы мы с братом правильно говорили по-русски. Она запрещала нам употреблять глагол «кушать» в первом лице, учила говорить не «туфли», не «ботинки» или - упаси Бог! – «полуботинки», а «башмаки», наглядно преподавала нам разницу между глаголами «одевать» и «надевать»:
- Одевать можно жену или ребенка, а пальто или башмаки надевают.
Михаил Ардов «Легендарная Ордынка».
Меня с раннего детства забавляла деталь: я мог легко определить из какого социального слоя семья, в квартиру которой я пришёл.
А дело в том, что в 60-х годах если ты зашёл к приятелю хоть на минутку, его мама или бабушка первым делом даже не спрашивала, она уточняла: суп будешь или котлетку? Это Блокада внутри них была – первым делом входящего надо накормить.
И вот тут было три варианта, три пласта общественного слоя. Если человек в лоб тебя спрашивал – суп или котлетку?, то это НАШ человек, ленинградец. А если спрашивает: есть будешь?, то это почти точно понаехавшие. Но уже пожившие и обтёртые Питером. Ведь Ленинград в Блокаду реально вымер значительно и тысячи людей переезжали к нам. Но если спрашивали тебя – кушать будешь?, то надо напрячься: это недавно прибывшие и не обтёсанные аурой питерских предков, которые были даже князьями и графьями. Или работали у них.
А в тех семьях, как говорила своим детям Ахматова, не было слов «кушать, идите кушать». Кушать подано! Это говорилось. Но не совсем в семьях рабочих Путиловского завода )))