untergeher's Journal

...
В силу обстоятельств я задумался о своей шизофренической, пугающей способности полностью растворяться в стихотворениях, которые я, в силу своей профессии, должен [иногда] анализировать. Иногда я даже могу [полностью] забыть о реальности, погрузившись в поэтические образы. Интерпретация различной лирики, это, правда, мой способ зарабатывать деньги.
Последнее стихотворение, которое поразило меня, словно электрический разряд, называется "Сеятель". В нем нет ничего особенного. Описывается туман, лес, закутанный в этот этот туман, озаряемые красным восходящим солнцем вершины деревьев, горы, тишина. Темные пашни, сеятель, который тяжело шагает по пашне, его коричневая, жесткая рука, которой он равнодушно кидает в землю светлые зерна пшеницы.

Сотни тысяч глаз открываются ежедневно свету,
Наполненные ожиданиями, светящиеся детские глаза,
И каждый день закрываются
Навсегда тысячи глаз, уставших от сияния дня,
И покойно горит
Над ними вечное
Одинокое, величественное, лучезарное пламя небес.

Стихотворение второстепенного немецкого поэта Людвига Реннера, написано на исходе 1880-х, балансирует на грани банальности и искусства, но почему-то мне оно [иногда] кажется замечательным.
...
День сегодня выдался странным. Радостным и каким-то страшным.
В ИМЛИ меня отчитали за то, что я не досиживаю до конца заседаний. Потом сказали, что сборник, для которого большая часть отдела написала статьи, выпускаться не будет. Я сначала ошалел, потому что писал свою статью на пределе возможностей и сил, и теперь чувствую некоторое опустошение, но потом быстро по знакомству пристроил ее в сборник трудов другого отдела.
...
У нас в подьезде жила кошка, которая родила пятерых котят. Кошачье семейство любили и подкармливали всем подъездом, хотя это и немного антисанитарно. Но вчера ночью кошка погибла. Как выяснилось, одно человеческое семейство ради развлечения натравило на нее своего питбуля, который резво перекусил кошке позвоночник. Я когда это все узнал сегодня, возвращаясь с тенниса, впал в мрачное настроение. Ведь моему пекинесу тоже сумасшедшая, истеричная собака, которую (не)люди спускали с поводка, тоже почти так же роковым образом сломал ребра. Правда, мой Готфрид был не единственной жертвой той бешеной овчарки, и хозяин другой собаки, которую загрызли, просто застрелил это чудовище из охотничей винтовки, когда оно в очередной раз вышло со своими хозяевами на прогулку.
Моя сердобольная мама, которая с сегодняшнего дня в отпуске, поехала котят пристраивать по своим подругам. Одного, по-моему, решили отправить к нам на дачу.
...
Днем к нам еще приходила соседка, спасалась от скандала в семье своего сына. Он женился на девушке, которая от него залетела после первой же ночи. Девушка говорила, что не может иметь детей, а потом вдруг раз - и ребенок. А соседский сын эту девушку видел только два раза в жизни. Но он решил, что он благородный [по мне дурак; его мать тоже так считает.] Так что свадьба. Рождение ребенка. Жена, которая ничего не хочет и не умеет, кроме того, что лежать попой наверх и ревновать своего мужа ко всему живому, в том числе к собсвтенной малолетней дочери. Скандалы. А еще соседский сын профессионально играет в хоккей. Во второй лиге, по-моему.
...
Денис в больнице. Звонил, говорил, что ему скучно. Просил приехать на неделе, привезти книжек. А Сережа сказал на это, чтобы я эмоции свои в [жопу] засунул и не ездил никуда. И что Денису, с денисовой [сексуально озабоченной] головой уже давно было пора лечь в больницу и полечиться. Вот такой вот Сережа злой. Он собирается мне подарить handy чтобы я всегда был доступен. [То, чему я отчаянно сопротивляюсь].
...
Сегодня опять играл четыре часа в теннис, с пяти и до тех пор пока не потемнело. Хорошо, что у нас в соседнем доме живет супрефект микрорайна, что он любитель тенниса, и что он сделал рядом со своим домом муниципальный бесплатный корт. А то все время на грунте играть дорого. Я сегодня проиграл, зато у меня стало получаться самое главное: умопомрачительные [на мой взгляд] бэкхенды.
...
Вечером позвонила Ира. Сказала, что у нас в пятницу доклад, а я не объявляюсь. А я от нее уже и отвык. Она со своим Кириллом/Василием/Юрием Ивановичем общается, а мне и неудобно ей звонить, отвлекать от настоящей жизни. К тому же мне еще и нелегко перестраиваться на Бродского/Ингеборг. Это ведь не привычные экспрессионисты. Другой язык. Другое время.
...
Еще я выпросил [навсегда] атлас звездного неба. Вот если бы у меня такой атлас был в прошлом году в Веймаре, то можно было бы сесть в парке в Бельведере ночью, и рассматривать звезды. Я уже как-то писал: там такое звездное небо, какого нет нигде. Такое звездное небо даже и словами-то описать нельзя.

Current Mood: disappointed