untergeher's Journal

Понедельник
Видел в автобусе мать одного своего одноклассника, с которым я почему-то особено сдружился в последние школьные годы, а потом перестал общаться с разу же после школы; я запомнил ее очень красивой женщиной, очень статной, которая всегда знала себе цену. И тут я увидел ее постаревшей, осунувшейся, половина ее прежней; она заговаривала в автобусе с людьми, пыталась им что-то рассказать, расспрашивала их про их жизнь. Вышла [на своей остановке], пошла к своему дому, сжатая, подволакивая левую ногу, на ходу одевала ветровку. Я вспомнил: зимой мне рассказывали, что около года назад в ее квартиру ворвались грабители, из квартиры вытащили почти все, что там было, а ее связали, избили и изнасиловали.
Я потом целый день думал, что запросто заговаривать с незнакомыми людьми на улице можно только от отчаяния.
...
Мне нравится нынешняя погода; грандиозные серые тучи плотно закрывают небо. Можно ходить по темному парку, вдыхать влажный воздух, смаковать свое так называемое экзистенциальное несчастье.
...
Аргумент за то, чтобы спать одному: две недели назад *** придавил своей восьмидесятипятикилограммовой массой мою левую руку, пролежав на ней полночи. У меня до сих пор болит сустав, и я с трудом могу держать в ней, например, вилку во время обеда. Если боль вскоре не пройдет, нужно, наверное, будет ехать к хирургу.
...
Читал [надеюсь, в последний раз] дневники Гейма. Испытывал странное чувство неловкости за, говорят, великого немецкого поэта. Кого я больше люблю? Нелли П. или Аннамарию? Аннамария очень красивая, но Лили Ф. меня понимает, как никто никогда не понимал. Нет! Я люблю Хейди В., вернее любил ее, потому что потом увидел ее с другим, значит, она меня не любит! Ах, как мне тяжело, за что такое наказание! такие муки! вчера видел Штенци, но я ее уже долго не видел, и поэтому, когда в моей жизни появилась Мойра, я был ею ослеплен, но она не знает, какой я прекрасный внутри, а Аннамария знает. Никто на свете не мучался так, как я! Тайком следил за Гольдеэльзе, встретил у кинематогрфа Нелли, о, моя печальная судьба! Мое сердце раздавлено! И все-таки Хильда меня понимает больше, чем Лили Ф., она добра ко мне... и т.д.
Еще Гейм был уверен в том, что он являет собой редкое сочетание внутренней и внешней красоты, но этого никто не замечает, и хорошо, потому что если бы это заметили, то ему бы было плохо, потому что если человек хорош собой и внешне и внутренне, то окружающие ему это не прощают, он верил, также, что имеет божественное происхождение, потому что после того, как он причесывался, его Gummikamm искрилась и трещала электрическими разрядами в темноте.
Письма Гейма: Мне нужно поехать с одной молодой дамой на курорт, а у меня нет денег, поэтому вышлите мне 100 марок в счет моих будущих стихов, Вы же понимаете, что если у меня не будет девушек, то я не смогу писать стихи, а Вы не сможете их публиковать и зарабатывать моими стихами деньги [письмо к издателю]; я бы перепечатал свои новеллы на машинке, и тогда Вы бы разобрали мой неразборчивый почерк, который даже я сам не могу разобрать, но у меня нет денег на машинистку [письмо издателю]. Через неделю: денег на машинистку не хватило, нужно еще столько же, и я клянусь, что пришлю Вам свои манускрипты через неделю и т.д. [история с машинисткой повторяется затем раз 15].
...
Удивительное дело: когда я забываю [сотовый] телефон у родителей, или оставляю его дома, количество упущенных вызовов и sms-сообщений превышает, порой, привычное для меня количество в несколько раз; когда я беру его с собой мне абсолютно никто не звонит.

Current Mood: indifferent
Current Music: Erwartung, 3. Szene - Arnold Schoenberg