| 5:11a |
Новогодняя история
В канун нового года бабушка, ахая и охая, рассказывала нам о том, какая страшная судьба постигла одну ее соседку-подругу. Эта соседка больше других и в любую погоду гуляла у подъезда, смотрела кто входит в него, и кто выходит, и какие подъезжают машины, и поэтому была в курсе всего, что происходит в доме; в канун праздника бабушка решила ей позвонить и поздравить ее с праздником, а заодно разузнать все домовые новости за последние несколько месяцев. Но никто ей не отвечал. Не дозвонившись, бабушка набрала номер другой соседки, которая, в принципе, тоже обычно знает почти все, что происходит в доме, но не совсем все, потому что она круглый год занимается консервированием и вязанием, и у подъезда сидит реже, и в основном весной, летом и осенью или тогда, когда ей нужны стеклянные банки для консервирования, про которые она спрашивает у всех проходяших мимо жильцов дома. И вот бабушка позвонила этой другой подруге, и узнала, что всезнающая соседка умерла, и сперва ее грузное тело пролежало в пустой, темной и наверняка пыльной квартире две недели, а потом еще две недели в морге, и даже начало разлагаться, потому что сыновья соседки, алкоголики, не сразу догадались, что их мать умерла; а когда они приехали к ней за деньгами на водку, то обнаружили тело, которое начало разлагаться, а потом они не могли найти деньги на похороны. А потом они нашли деньги, и тогда останки бабушкиной соседки сожгли. Не сожгли, а кремировали, поправила бабушку моя мать. Ну какая разница, парировала бабушка, пристально глядя на меня, мораль истории от этого не меняется. Ну а я подумал, у этой истории есть мораль?
...
Когда я возвращался домой с так называемого новогоднего фондю и зашел в магазин, то там весь персонал возбужденно обсуждал праздничное происшествие; за полчаса до нового года на стоянке у магазина зарезали человека, правда, не насмерть, а почти что насмерть. Охранник был в шоке, а, может, просто невменяемо пьяным; попивая шампанское прямо из бутылки, он советовал всем покупателям пойти посмотреть на лужи крови на стоянке перед магазином. Я, как покупатель, пошел и посмотрел.
...
Д(2) выглядел очень несчастным, когда я дарил ему подарок. Хотя вряд ли можно быть несчастным, когда телефон звонит каждые две минуты, и постоянно поздравления и все такое. Думал пробыть у него минут пятнадцать, а просидел больше двух часов, большую часть из которых слушал телефонные переговоры и смотрел на то, как он с печальной миной пылесосит свою комнату, готовит мне чай, режет торт и собирается в гости.
Еще накануне нового года я час проговорил по телефону со своей симпатичной ex-студенткой. Поражает бескрайний [юношеский] оптимизм нынешних двадцатилетних. Я что-то не припомню, что я в ее возрасте так же радостно смотрел в будущее; меня, правда, в те годы очень занимали гнетущие мысли по поводу моей сексуальности и тоскливые ландшафты германских [больших и малых] шахтерских городов. |