untergeher's Journal

Воскресенье
В немецкоязычном GQ Style список ста самых влиятельных мужчин в истории мужской моды на этот сезон.
На первом месте D&G, на двадцать втором - как же я удивился! - Vladimir Majakovskij, воплощение роскоши русского модерна, так сказать chic der russischen Moderne. Рядом соотвествующая фотосессия.
Итак, тем, кто хочет перевоплотиться в нового русского эпохи модерна, Маяковского, то бишь, совершенно необходимо надевать художественно растянутые кашемировые свитера Dior Homme by H. Slimane, бархатные пиджачки от Giorgio Armani, тончайшие кашемировые пуловеры Jil Sander, бобровые шубы Gucci, шерстяные пальто и вельветовые брюки Raf Simons, шерстяные вязаные кардиганы грубой вязки и фланелевые рубашки Costume National, куртки из нежной телячей кожи Alexander McQueen, фиолетовые костюмы из смеси кашемира и льна Yves Saint Laurent Rive Gauche, каракулевый тулупчик Louis Vuitton с золотыми пуговицами. И бежевое кашемирое пальто Prada.
Фотографии сопровождаются многозначительными цитатами из классиков русского модерна Leo Tolstoi, Fjodr Dostoevski, Nikola Gogol и Vladimir Nabokov про то , что жизнь прекрасна. Короче, нехуевый такой русский модерн.
[С другой стороны давно известно: у кого нет шубы из бобра Gucci, тот не поэт! Но Majakovskij наверняка радуется он у нас был роскошный мужчина.]
...
Сегодня ездил в Санкт-Галлен. Ехал туда - был поражен лесом, который проезжали, хуже Тюрингского, я сперва думал, что мы в туннель въехали, так потемнело, а потом смотрю: всего-навсего сосны. Город красив стандартной барочной красотой, старый, почти каждый житель выгуливает какую-нибудь дряхлую собачку со свалявшейся шерстью. На обратном пути рядом со мной сели две старушки и сороколетний сын-даун одной из них. Сперва старушки обсуждали в каком магазине лучше покупать рёшти, а потом даун, сидевший у окна, ткнул пальцем в стекло и сказал эш эшт дункль шь мшь шлафша. И старушки стали обсуждать, во сколько даун ложиться спать, и что он ест перед сном [грошшэ шшштк бротхэ м нутэла ухтер шшшнкен], даун размахивал руками, показывая какой грошшэ шшштк он есть перед сном [а он ложится в постель в половине одиннадцатого и должен спать ровно восемь часов, потому что рано утром ему идти на работу, но у него очень хороший понимающий начальник] и кивал головой и наконец стукнулся о стекло, стал плакать, а подружка его мамы, сидевшая рядом с ним, полезла к нему целоваться, даун целовался и радовался, а потом пошел контролер, даун достал свое даунское удостоверение и стал совать его в нос мне, я сидел напротив, и спрашивать, он ли это на фотографии в удостоверении, или нет? Я его успокоил, сказал что он. Старушки заулыбались. Потом к нам подошел мальчик, который до этого ходил по вагону и, поедая мандарин, всех расспрашивал, кто куда едет, и спросил мать дауна, шшт йр фрюкт? Ньют, сказала старушка, эр шт гайштешбехиндрэтэ. - Шь хабэ аш дн фати ферлора фр цва ярэ, доложил мальчик и ушел.
Мы уже подъезжали к Цюриху.