| 3:00a |
Больше всего в Москве меня будет удручать невозможность купить хорошую спаржу, а ведь начинается спаржевый сезон! Нерегулярная половая жизнь и отсутствие спаржи, без сомнений, превратят моё существование в кошмар. И молодых кабачков еще больше месяца ждать.
...
Во время бесед в Берлине, я выяснил, что мой дядя, мамин брат [наполовину], вполне может быть гомосексуалистом, он, правда, женат уже 19 лет [женился раньше, чем закончил школу], но, разумеется, это ни о чем не говорит; еще я помню мне всегда очень нравился один его лучший друг, работавший инструктором в спортклубе. Так вот про дядю: дело в том, что, как предполагается какими-то учеными, я не помню всех научных и околонаучных подробностей, ген гомосексуализмa [?] передаётся очень сложным путем, по материнской линии, через отца матери и т.д. но до конца не понятно. Гомосексуализм вообще дело темное. Ах, если бы я знал наверняка! Впрочем, я не видел его уже года четыре, может он стал хуже выглядеть, да и вообще, люди так не одобряют гомосексуальный инцест!
Еще мне рассказали широкоизвестную историю про посмертную маску Бетховена, то есть все думают, что она посмертная, такая прекрасная! а она не посмертная совсем, а прижизненная. Просто Бетховену залили лицо гипсом, или чем там заливают, когда делают маски, и забыли сделать дырочки для дыхания, и Бетховен стал задыхаться, дергаться всем телом, его лицо покраснело и набухло и от этого маска получилась такой красивой, как будто посмертная! Наверное после этого он стал глохнуть. Но, конечно, все кончилось хорошo и Бетховен, как известно, написал 9 симфонию. В Марбахе, кстати, в темном подвале, хранится 400 посмертных масок писателей и музыкантов.
...
Я прекрасно понимаю некрофилов. Я думаю, некрофилия это самый честный способ обладать тем, чего никогда не сможешь иметь [при жизни]. |