| 4:12a |
Утром ездили покупать Д(2) рубашки. Отцовство пошло ему на пользу, он стал таким, по-женски мягким. В магазинах я просовывал голову в примерочные кабинки, и смотрел, как он раздевается, одевается, надевает рубашки, снимает рубашки, смотрится в зеркало, смотрел на его бледное рельефное тело, и как будто бы был счастлив.
...
Вечером надел новый костюм и пошел на заключительный концерт Фестиваля Симфонических Оркестров Мира в Колонный Зал Дома Союзов.
Мюнг Вун Чунг дирижировал Филармоническим оркестром радио Франции. В зале было много французов. В первом отделении исполняли Матушку-гусыню, я, правда, почти все проспал, не люблю Равеля, думаю, что Равель - это дурная помесь Дебюсси и Малера, в Равеле мне нравится только то, что ему нравились молодые солдаты.
Во втором отделении, прямо накануне праздника дня России, сыграли шестую симфонию Брукнера. Можно ли считать это предзнаменованием? Правда, свет не приглушали, факелы не зажигали, президент тоже был занят, на концерт не пришел, короче необходимой культовой атмосферы не было, но тенденция очевидна.
Исполнение было странным. Брукнер вышел стерильным и холодным; под такого Брукнера невозможно расчувствоваться [а что же еще можно делать под Брукнера? Расчувствоваться и думать о вечном.] . То ли потому, что все-таки шестая симфония, то ли потому что все французы рационалисты, то ли из-за национальности дирижера, как известно, сдержанность - достоинство восточного человека. [?]
Итак, я был в костюме, а передо мной сидел молодой человек в желто-коричневой гавайской рубашке, джинсах и ярко-зеленых кроссовках, а рядом - французский культур-атташе и его жена.
Я все время во втором отделении почти неотрывно смотрел на молодого человека, на его красный затылок, левую скулу и пальцы левой руки. Иногда молодой человек тряс головой в такт брукнеровской симфонии, иногда гладил свою левую бровь, иногда трогал левой рукой губы.
В перерыве увидел, что среди так называемой культурной элиты модно теперь накинуть поверх пиджака и повязать вокруг шеи тонкий шерстяной свитер, итальянцы, правда, делают так уже много лет. И еще модны розовые рубашки с розовыми галстуками.
Концерт не успел закончиться, а народ уже стал уходить. Все торопились на прием в честь оркестра в ресторане. Как сказал мой друг, с которым я ходил на концерт, вот так тесно связаны высокое и низкое, Брукнер Брукнером, а жрать тоже хочется. Про то, как так называемая культурная элита вела себя в ресторане, впрочем, надо написать особо.
[tbc] |