| 4:27a |
Среда
Оказывается, Малый Кисловский и Калашный переулки закрыты для прохода. Переулки перекрыты милицией – она пропускает только тех, кто пришел или приехал в автобусе протестовать против Эстонии, или тех, кто в этих переулках прописан или рабоатет: надо показывать паспорт или удостоверение.
...
В метро напротив меня сидела мужеподобная еврейка с большими руками и длинной черной косой и лицом, некрасивым анфас и красивым в профиль; она сидела в полоборота и смотрела в вагонное окно [наверное знает про свое лицо]. А на кольцевой видел двух мол. людей, одного не запомнил, а второй был русый, короткостриженный с широкой грудью, в красной футболке и коричневой кожаной куртке; они сидели разговаривали, и каждый раз, когда я пытался смотреть на того, который был в красной футболке, я сталкивался взглядом с его компаньоном, он перехватывал мой взгляд, и я испытывал от этого досаду. Недавно ехал в вагоне, и пришел машинист: крикнул пассажирам, сидевшим на крайних сиденьях в вагоне: встать! они тихо встали, а машинист снял спинку сиденья и за ней оказались рычаги и провода, и он переключил какие-то рычаги, а потом поставил спинку на место, достал из нагрудного кармана своей голубой рубашки блокнот с огрызком карандаша и записал какие-то показания со счетчика в торце вагона и ушел.
...
Языки никогда не бывают бедней, чем тогда, когда хочется сказать о любовных страданиях или о боли.
[Кр. Ф. Геллерт]
...
Пили шампанское и разговаривали о том, что с нами сделала жизнь. [Со мной, кажется, ничего не сделала.] |