Другая Россия
Я уже не удивляюсь. Я уже даже почти не негодую. Я уже практически согласен со Катей, что «русскому народу народу нужно только облегчение условий содержания», что он вовсе не против жить в тюрьме: есть крыша и кормят.
Но всё равно удивительно, когда народ в большинстве своем совершенно добровольно готов отказаться от своей приватности, неприкосновенности личности и свободы. Готов отказаться в любой момент и готов кричать президенту: «Ещё, ещё, крути гайку, крути, маловато будет!». Ну, или не кричать, но безмолвствовать.
ОК, этому народу и место в тюрьме. Я хочу быть с другим народом, с другой Россией. И я уверен, что среди этого же народа найдется немалое меньшинство, которое не хочет жрать баланду и ходить строем. И этому меньшинству, чтобы выжить, нужно объединяться, не обращая внимания на частные расхождения, но руководствуясь простыми общими принципами. И не партией, потому что всякое партийное строительство в этой стране доказывало свою несостоятельность, а, например, в виде неформального «(анти)народного движения».
Но всё равно удивительно, когда народ в большинстве своем совершенно добровольно готов отказаться от своей приватности, неприкосновенности личности и свободы. Готов отказаться в любой момент и готов кричать президенту: «Ещё, ещё, крути гайку, крути, маловато будет!». Ну, или не кричать, но безмолвствовать.
ОК, этому народу и место в тюрьме. Я хочу быть с другим народом, с другой Россией. И я уверен, что среди этого же народа найдется немалое меньшинство, которое не хочет жрать баланду и ходить строем. И этому меньшинству, чтобы выжить, нужно объединяться, не обращая внимания на частные расхождения, но руководствуясь простыми общими принципами. И не партией, потому что всякое партийное строительство в этой стране доказывало свою несостоятельность, а, например, в виде неформального «(анти)народного движения».