Этот двухэтажный домик на площади Мясникова много чего успел повидать на своем веку (слово век здесь надлежит понимать в буквальном смысле). Разные эпохи, разные мундиры - свои и чужие, трамвайные рельсы и троллейбусные провода, появлявшиеся и исчезавшие прямо под окнами, Казанскую церковь, о которой непременно когда-нибудь расскажу, история того стоит.

Но сегодня речь не об этом. Те, кто, как я, учился в Белорусском университете в середине семидесятых, помнят, должно быть, жительницу этого дома, точнее, той его квартиры, к которой относился левый балкон. И вот почему.

В те времена далекие, теперь почти былинные два раза в год, на 1 мая и 7 ноября, проводились демонстрации трудящихся. Каждая студенческая группа была обязана выделить на нее пять представителей. Естественно, иногородних мы отпускали, и делили квоту среди минчан. Я, как правило, вызывался добровольцем - не из идеологических, конечно, соображений, а, так сказать, по совести - жил в нескольких минутах ходьбы от университета.
Штука в том, что, хотя демонстрация начиналась обычно часов в 10-11 (в зависимости от того, был до неё парад или нет), но центр города перекрывали много раньше. Поэтому сбор назначался на 8 утра, нас заводили в одну из лекционных аудиторий (верхнюю № 482 или нижнюю № 284 на этом снимке) и показывали мультики, чтоб барской ягоды тайком уста лукавые не ели не было лишнего трепа и томления духа. Помню, я однажды настроился на возвышенное и пару минут не мог понять - почему фильм с явно итальянским названием ФЕДОРИНО ГОРЕ оформлен до такой степени а-ля рюсс. И только потом дошло - Федорино горе это! Совсем, бедный, заучился.
Ну вот. А потом нас выводили на сборный пункт колонны Октябрьского (тогда еще) района - эту самую площадь Мясникова. В ожидании демонстрантов от дальних заводов мы толпились на брусчатке (давно нет её там, а жаль!). И в этот время на балкон выходила тепло одетая бабушка и приветствовала собравшихся! Похоже, что в ней были дивно близки с одной стороны искренняя вера в те идеалы, в которые тогда из сравнительно молодых уже мало кто всерьёз верил, а с другой - известные явления, которые, увы, случаются с психикой в преклонном возрасте. Она воздевала руки горе (можно так сказать?), она выкрикивала каике-то лозунги. Ну и мы, конечно, многоголосым хором кричали ей дружное ура, а она расцветала ещё больше.
Потом была демонстрация. И ещё потом мы шли по улицам, уставленным выездными буфетами. и отдавали должное продукции пивзаводов, кондитерских и иных смежных предприятий. И по фиг идеологию... убежденные коммунисты на нашем курсе, правда, попадались, но, кажется, они скорее были убежденными карьеристами. Бог им судья.
В те годы у каждого была своя общественная работа. Я свою тягу к графомании удовлетворял в редколлегии факультетской газеты. Статья к ##-летию Великого Октября была обязательным условием ноябрьского номера, но в шапку вполне благонамеренного стандартного текста мы поставили фотографию - бабушка с воздетыми руками благословляет нас с балкона. Мария Оранта, прости. Господи, за сравнение. Начальство не врубилось или сделало вид, что не врубилось, но студентам композиция понравилась.Вот так оно и было. Тридцать лет назад. Нет-нет, это я не песенку черепахи Тортиллы в исполнении Рины Зелёной цитирую. Я ведь действительно сам был таким... Тридцать лет тому назад.