— Вам сколько должны? — участливо спросил он.
— Тридцать.
— А мне двадцать пять.
—
Мне тоже двадцать пять, — сказала бойкая девица с зелеными ногтями. —
Но разве это самое плохое? Приличное белье купить невозможно. Женщине
раздеться не в чем.
Аркадий Павлович поморщился и опять заговорил с соседкой.
— Жаль, что нас сюда перевели. Так далеко ездить.
— И кушетки твердые,— поддержала беседу женщина, — и инструменты не одноразовые, и пятипроцентный налог стали брать.
Когда
дверь открылась, мужик грубого вида ворвался в кабинет без очереди,
скидывая на ходу одежду. Девица вбежала следом, крича, что она
многодетная и тоже имеет право.
— Вот так мы и терпим хамство, наглость, — сказал Аркадий Павлович.
—
И воровство, — добавила женщина. — На днях моя знакомая вышла после
процедуры, а платья нет. Пропало, так и не нашла. Да... Сколько мастеров
сегодня принимают?
Тут из-за двери высунулась чья-то голова: "Зайдите еще двое. Быстрее!"
Аркадий Павлович и женщина в вязаной шапочке, оказавшись в предбаннике вдвоем, почувствовали неловкость.
— Как вы думаете, — покраснев, спросила женщина, — шапочку можно не снимать? А то у меня нет прически.
—
Конечно, — буркнул Аркадий Павлович. — Безобразие, что женщин и мужчин
обслуживают вместе. — Сколько об этом писали, и все напрасно...
— Да, пишут, а ничего не меняется.
— А в марте прошлого года со мной работала женщина, — вдруг сказал Аркадий Павлович.
— Ну..., — чуть запнулась его собеседница, — это, наверное, приятней.
—
Ничего подобного! У нее оказалась такая тяжелая рука..., — Аркадий
Павлович вздохнул. — Конечно, с точки зрения этики было бы естественно:
женщины занимаются женщинами, мужчины — мужчинами.
— Готовьтесь здесь, — опять высунулась голова. — Быстрее, а то всех не успеем.
Аркадий Павлович разделся, а свитер снимать не стал, только немного закатал его.
— Я посмотрю за вашими вещами, — сказала женщина, деликатно отвернувшись.
На
диванчике без движения лежал старичок в глухом пиджаке. Он открыл глаза
и сказал: "Мера, конечно, жестокая, но необходимая и временная".
Пошатываясь,
старичок встал, а Аркадий Павлович занял его место. Освободился быстро и
подумал, что сейчас работают не как раньше — халтурят.
Довольный,
Аркадий Павлович возвращался вместе с женщиной в вязаной шапочке. Им
повезло: сразу подошел почти пустой автобус. Но они ехали стоя. Не
садились.