Дневник Иоганна Георга Корба. 26 октября

26.10.1698. В 11-м часу его царское величество приехал в дорожном возке на пир, устроенный с большими издержками. Кто были прочие знатные гости, видеть можно из следующего списка: боярин Лев Кириллович Нарышкин, генерал Лефорт, князь Голицын, князь Апраксин, боярин Головин, датский посол, генерал Гордон, генерал Карловиц, барон фон Блюмберг, родственник генерала, Лефорт, полковник Шамберс, полковник Гордон, сын генерала Гордона, Адам Вейд, поверенный шведский Книппер, датский поверенный Бауденан, подполковник Менезиус Эрхель, царские врачи Карбонари и Цопот, вице-адмирал, полевой священник, царский любимец Алексашка и кроме того многие из московских дворян. Дамы: госпожа де Монс, девица де Монс, вдова генерала Менезиуса с дочерью, генеральша Гордон, полковница фон Блюмберг, полковница Гордон с дочерью, полковница де Шамберс, полковница де Дюит, госпожа де Книппер, госпожа де Бауденан, госпожа Палкин, госпожа Коломбен, госпожа Вейд, госпожа Эрхелин, баронесса фон Боргсдорф, Гваскони с дочерью, госпожа де Руэль, две девицы де Бальт, девица Келлерман, девица де Гюльст.

Этот пир отличался роскошно приготовленными кушаньями и прекрасными винами, которыми изобилует погреб господина посла: тут было токайское, будинское красное вино, испанское очищенное, рейнское, красное французское, отличное от того, которое обыкновенно называется мускатным, разные меды, пива, наконец водка, которая у москвитян напиток также не последний. Боярин Головин чувствует врожденное отвращение к салату и уксусу. Полковник Шамберс по царскому повелению схватил сего боярина и крепко держал, а царь наполнял в это время ноздри и рот Головина салатом и уксусом, пока тот не закашлялся так, что у него бросилась из носу кровь. После нескольких холодных кушаньев у царя вдруг испортился желудок: во всех своей членах он почувствовал озноб; все ужаснулись при мысли, что под этим кроется какое-то зло. Генерал Лефорт, который вместе с прочими был встревожен мыслью, что опасность угрожает жизни государя, приказал царскому врачу Карбонари де Бизенегу пощупать у государя пульс. Доктор объявил, что это преходящий озноб от расслабления организма, и потребовал на излечение болезни самого лучшего, какое могло только находиться здесь, токайского вина. Царю весьма понравился такой способ лечения, он тотчас же принял столь полезное лекарство и затем обратился к врачу с вопросом: «Отчего ты хочешь продать свою жену?» Тот улыбнулся и смело отвечал: «Оттого, что Вы откладываете уплату мне годового жалования». В самом деле, за несколько дней перед тем Карбонари, высказав князю Ромодановскому, что нуждается в деньгах, просил об удовлетворении его жалованьем. Когда государь сказал ему, чтобы он занял денег, тот продолжал: «У меня нет другого залога, кроме жены, а потому если государь позаймет мне денег, то я готов либо заложить ее, либо даже продать». В продолжение пира по прояснившемуся лицу его царского величества можно было заметить, что он был в самом лучшем расположении.

Накопление в архиве на сайте Корб.РФ