Копиручет Пока в стране шло какое-то обновление, социология была начальству нужна. Но в силу неповоротливости бюрократического аппарата её институционализация затянулась, и ИКСИ был создан только по инерции, когда никакой нужды в нём у партии уже не было. Общественные науки могут развиваться только в свободной обстановке, изучая реальные социальные проблемы, между тем "зрелый социализм" принципиально утверждал собственную беспроблемность. Советское общество достигло такой стадии зрелости, когда сущность и явление совпали, сделав науку излишней.
* * *
Семиотики знали иностранные языки, кроме того, их переводили западные коллеги. "Новой советской социологией" интересовались только советологи, и интерес этот был преимущественно идеологическим. Наши доклады, представляемые на международные конгрессы, были значительно хуже тех, что печатались дома. Во-первых, нельзя было сообщать никаких новых фактов, чтобы не раскрыть государственную тайну (а тайной было всё). Во-вторых, был страшный идеологический контроль, не отступает ли автор от марксистской теории?
* * *
Своим студентам на философском факультете я открытым текстом говорил, что они живут в сказочное время, когда можно задаром стать основоположником новой науки. Надо только уловить нужный момент и сказать, что, конечно, буржуазная социология, социальная психология и т.д. (подставьте любое нужное слово) безнадежно плоха, но там есть реальные проблемы, для изучения которых предлагается создать абсолютно новую, другую, нашу, марксистско-ленинскую социологию, социальную психологию и т.д. (подставьте любое нужное слово). Дальше, в зависимости от степени вашей образованности, вы либо своими словами пересказываете нечто из чужих учебников, либо сами, из чистого разума, определяете предмет и методы новой дисциплины. Теперь вы стали основоположником, надо лишь защищать свою территорию от претендующих на неё самозванцев.
* * *
В 1972 г., после назначения директором Руткевича, Институт подвергся идеологическому и кадровому разгрому, работать в нём стало невозможно. До того, как Руткевич приступил к работе, уходить никто не собирался, все хотели сохранить Институт. О самом Руткевиче было известно, что он реакционер, но человек неглупый и к социологии отношение имеет. Единственный правильный прогноз дал хорошо его знавший Андрей Сергеевич Ковальчук. На вопрос, как можно работать с Руткевичем, он сказал, что на это способен только мнс без степени, готовый на любые замечания отвечать: "Слушаюсь, Михаил Николаевич! Глубоко замечено, Михаил Николаевич!" По поводу того, что Руткевич уволит всех евреев и диссидентов, Ковальчук сказал, что, наоборот, только они и останутся, потому что им уходить некуда.
* * *
Среди тех, кто инициировал советскую социологию, были разные люди. Одни пришли из экономики, другие - из философии, а третьи, причем их было немало, занялись социальной философией через международные отношения. Как правило, это были выпускники МГИМО, элитарного вуза, дававшего, наряду с хорошим общим гуманитарным образованием, отличное знание иностранных языков, что в советское время было редкостью. Большинство выпускников МГИМО шли на дипломатическую работу (хотя высшие посты обычно занимали не профессиональные карьерные дипломаты, а партийные выдвиженцы или, наоборот, задвиженцы - неугодного секретаря обкома, в порядке ссылки или просто, чтобы убрать с глаз долой, нередко назначали куда-нибудь послом) или получали какие-то другие хлебные чиновничьи места, но некоторым интеллигентным ребятам это не нравилось, они шли в аспирантуру по философии и благодаря знанию иностранных языков легко становились ведущими специалистами в сфере критики буржуазной философии и социологии.
* * *
В ИСЭПе, куда я благоразумно не пошёл, Борису [Фирсову] опять не повезло. По заданию обкома партии, он проводил важные опросы общественного мнения, но по чистому недоразумению его заподозрили в том, что он разгласил городские тайны - кому бы вы думали? - ЦК КПСС! - после чего его отлучили от обкома, а затем, в результате другой фантастической подставы, обвинили в передаче секретных материалов и чуть ли не шпионаже в пользу ЦРУ. Оставаться в ИСЭПе он больше не мог, даже из партии его не исключили только "по доброте души" тогдашнего первого секретаря обкома Л.Н. Зайкова, проголосовавшего против. К счастью, Борис когда-то давно был в приятельских отношениях с нашим директором Рудольфом Итсом, который отличался верностью в дружбе.
Из воспоминаний И.С.КонаДальше в первой части еще много текста о жизни прекрасно встроенного в советскую жизнь (т.е., известного, успешного, выездного) специалиста по общественным навукам.