| Чупа-чупс... |
[15 Apr 2006|08:21am] |
Однажды мне довелось жить с детьми, несколько лет, рождёнными не мной. До этого я полагала, что очень люблю детей, но крайне быстро сие мнение изменилось, увы.
У меня имелись некие детские воспоминания, всякие нереализованные мечты, о которых тогда затаённо думалось: «Вот вырасту и у моих детей это обязательно будет!» И вот я попыталась воплотить свои былые мечтания в новое детство, но с изумлением обнаружила, что этим конкретным детям совершенно неинтересно то, что будоражило меня когда-то. И мне стало горше горького, и грустнее грустного…
Тем не менее, за детьми следовало присматривать. Иногда с ними приключались казусы, порой очень пугающие.
Младший года в четыре был очень разговорчив, практически болтал без умолку. Естественно, беспрерывно вникать во весь этот фантасмагорический лепет было невозможно, и взрослый мозг отключался на своё, хотя лицо продолжало выражать заинтересованную внимательность по отношению к ребёнку.
Как-то так на кухне я потягивала кофе. Ребёнок что-то взахлёб рассказывал. Я мыслила о своём, но мальчику улыбалась, изредка кивала в такт его интонациям и произносила фразы: «Да что ты!... Вот как!... Надо же!»
И вдруг наступил странный момент затишья. С одной стороны душа с отрадой впитала эту неожиданную паузу. Но мозг запульсировал тревогой: «Отчего это дитя примолкло?!» И я внимательно посмотрела на мальчика.
Он стоял с весьма удивлённым видом напротив меня: глазёнки выпучены, ротик приоткрыт, а пальчики тычут в горлышко.
- Что такое? Болит горло?
Мальчик молчал. При этом личико его стало интенсивно пунцоветь и словно бы пухнуть.
В своё время я насмотрелась американского телесериала о службе спасения 911, где постоянно кто-то чем-то давился, и по отношению к ним применялся метод Хеймлиха.
Мальчик превратился в фиолетового. И самое страшное, что он не издавал ни звука. Когда он что-то запихал в рот, я не заметила, но почему-то догадалась, что всё же именно подавился. Вскочив, обхватила его со спины сцепленными руками под дых и вздёрнула.
Изо рта его выстрелил толстый леденец. И раздался крик новорождённого.
Всё это длилось считанные секунды, однако в те миги, когда я лицезрела задыхающегося ребёнка, мне представилась моментально страшная трагедия. Мальчик умирает. Я тут же вешаюсь, или самоубиваюсь иначе. Это даже без вопросов.
В общем, всего-навсего какой-то один несчастный леденец и могло порушиться несколько жизней: этого мальчика, его мамы, родственников, моя.
Как же, наверное, постоянно трепетно жить тем, у кого есть дети…
|
|
Аплодировать!