Единеньице™ (История 10) 19.09.2007.Как то раз в пятницу запоздно Надежда Николаевна™ Курпская, бундовка со стажем и главвред партийной газеты «Искра», переодевшись в пионерку, устроила в редакции коммунистический субботник. Партийной кассы по-прежнему катастрофически не хватало всем членам ЦИК и в ожидании успеха от выборов в буржуазную думу приходилось экономить.
Вечер пятницы подходил для субботника как раз, поскольку в субботу Надежда Николаевна™ традиционно шабашила. Под её ногами, стоявшей в позе горниста с вскинутым вверх инструментом, тоскливо путался Мавруша - теперь уже белый и пушистый кобелёк, давно раскусивший причуды хозяйки. Белила вызывали аллергическую реакцию и оттого у пёсика были печальные глаза больного сенбернара.
«Тата-тита-тата-ту, тата-тита-тата-таа…!» — протрубила Надежда Николаевна до боли знакомое приглашение к обеду и принялась за привычную суету. Как всегда дел было много и как обычно чертовски хотелось работать. Прежде пущего надо было зачистить редакционный трельяж, поскольку образы замов главвреда со временем потускнели. Надежда Николаевна™ винила в этом большевиков и мух. Оба явления вели себя агрессивно. Первые вызывали приступы классовой ненависти, вторые просто вели себя вызывающе, или, возможно, наоборот.
Надежда Николаевна™ тщательно и энергично поскребла стекло на уровне лица и перемигнувшись с вмиг повеселевшими замами, бодро крикнула —
Ну-ка! Концептуальную речёвку ... начи-най…!
Скептики, прохожие,
Калеки1 перехожие,
До всего досужие,
Редакторы мы дюжие! —
завопила Надежда Николаевна™ что есть мочи.
От души оторавшись, и услышав злобный стук в стену чутких и придирчивых соседей, она раскрыла футляр бифокальных поттеровских очков и извлекла древнюю махрушечку для полировки.
Приподнявшись и полусогнувшись, Надежда Николаевна™ с большим внутренним душевным волнением и трепетом несколько раз провела по эбонитовому корпусу красного аппарата, лишенного диска набора номера, потом не менее заботливо прошлась по каждому из томов ПСС Мордехая Леви. Работы Бланка-Ульянова она решила прибрать в следующую пятницу, тем более что опасная бритва все еще покоилась на изрезанном вдрызг «Материализме и эмпириокритицизме». Надежда Николаевна™ собиралась в очередной передовице обстоятельно доказать, что научный атеизм марксизма является хорошо законспирированной от главраввината формой веры Богу по совести и что бОльшего боголюба, теофила и амадея, чем Мордехай-Леви, свет не видывал. Удачный эксперимент с кобельком, проведенный накануне, вселял большой оптимизм.
Работа спорилась. Бородастый портрет Мордехая-Леви и какого-то чернявого интеллигента в очках, изображение египетской пирамидки в стекляшке с золотой песчаной крошкой, пейзаж с видом из Швейцарии, вымпел «Ударник коммунистического труда» - всё было прибрано и сияло по-новому. Надежда Николаевна™ взяла полетную швабру и смела обрезки классиков поближе к камину. Часы показывали двенадцать. Наступал новый и трудный день шабата. Надежда Николаевна™, вытянувшись в струнку, полушёпотом исполнила «Интернационал» и затем, обернувшись к портрету интеллигента в очках, вздернула руку в пионерском приветствии. —
Всегда готова!, — страстно прошептала Надежда Николаевна™, и немного промедлив, добавила: —
…И везде!1. Возможно, она имела ввиду калИки.