| |
[Jun. 16th, 2022|03:16 am] |
Ездила на пару часов в Иерусалим, повидаться с Катей
Ноткиной напоследок. Уматывает она в свою Америку,
недружественную Российской Федерации. Оказываясь
в автобусе, в лифте и даже в душевой кабинке, я всегда
боюсь пропустить пересадку в Холон.
Иерусалим застраивают, говорит Катерина, и все плачут.
Пока не застроили его совсем, повела она меня на
улицу, допустим, Агриппос. Это ее любимая улица.
Еще на подступах к ней завернешь во двор -- висят веревки,
в сумерках люди сушат белье, кинематографичная разруха,
женщина несет в дом (многоквартирный) ведро с водой, похоже,
что из колодца. Козы, я думаю, уже заснули на балконе
или в гостиной. Дальше -- если и нет разрухи, какие-то
невообразимо древние или безвременные места. Проходы,
закоулки, старинные культовые сооружения, дом маленьких
фарфоровых чашек. Там люди живут в параллельном времени,
таком медленном, у них, наверное, нет войны -- или есть
своя древняя, которая просто не прекращалась. Неплохо
было б туда попасть, но с порога сделать шаг некуда.
Это и есть Катина параллельная жизнь, рано или поздно
она вернется туда, и ее уже будет не докричаться.
Довольно очевидно (хотя и обидно), что ей можно,
а кому допустим другому нельзя.
А я думала, она горюет и потому утратила свою крышесносную
способность менять ну вот что ли текстуру реальности
вокруг себя, загибать перспективу, превращать вроде бы
трехмерные вещи в какой-то дичайший коллаж. (М. это тоже
умеет, но она не по по эстетической части, а, скорее, по
спецэффектам. Если захочет -- иногда она делается
практичной, и не дождешься. Других таких не знаю.)
Но она не утратила. Люблю.
Примечание, автобусному путешественнику на заметку:
не садиться на задние сиденья. Придут школьницы,
оккупируют все места рядом, будут скрипеть чипсами,
шуршать и хихикать. Я лично не понимаю, почему
школьницы едут на свои уроки в час ночи, а если
это необходимо, нельзя ли тогда сажать их в школьный
автобус. |
|
|
