| С можжевеловым бревном |
[Aug. 21st, 2001|09:11 am] |
Рада перед уходом рассказала "как Анчевский на интеллигента
с можжевеловым бревном ходил". Вот как.
Жили они, Рада и Анчевский, в Геленджике на полянке. А на
соседней полянке отдыхали ленинградские ученые физики.
Физики сидели у костра и говорили о Бродском.
-- Что вы скажете о Бродском?
-- Ну! Бродский, это сплошные реминисценции.
(после паузы, откуда-то сбоку)
-- А что такое реминисценции?
Наговорившись, они начинали петь. Пели КСП (горячо любимое
мною), песен десять всего, но в цикле. "Подводная лодка
уходит под лед," -- и другие громкие, а было их человек
тоже двадцать. Утихали с рассветом. Так продолжалось
много дней.
Однажды Анчевский сказал: "Ладно." Вынул из костра можжевеловое
бревно (хороший можжевельник растет на Кавказе), от него были
во все стороны искры во тьме и удивительный аромат. И возник
на соседней поляне. Там затихло.
Размахивая бревном, Анчевский сказал:
-- Я, между прочим. Уже две недели тут говорю всем, что я нервный!
-- ...? -- робкое, хором.
-- Вы знаете, сколько сейчас времени?
Ответы со всех сторон, потом один спрашивает:
-- Можно, мы все-таки будем петь, но тихо?
-- Нет. Тихо вы петь не будете. Вы будете -- орать.
Какое-то время они совещались между собой и с Анчевским,
потом сказали ему:
-- Знаете что? Мы все-таки будем петь, а вы делайте что хотите.
-- Значит, вы будете петь? -- Анчевский расплывается в улыбке. --
А я... я буду делать все, что я хочу?
-- Ну... -- поспешно говорят ему, -- вы... конечно... того...
лес не поджигайте... не портьте палатки...
-- Нет, -- твердо говорит Анчевский. -- Вы будете петь. А я
буду делать все, что я хочу.
Поворачивается, уходит. Вслед ему доносится робкое: "Эта... у
него, наверное... отходняк!"
И физики спускаются к берегу, чтобы петь. Милые какие, в
общем-то.
О другом: огромное спасибо всем, кто поздравил меня с 19 августа.
( Переход на личности с выражениями признательности здесь ) |
|
|
| Розанов о Нобеле |
[Aug. 21st, 2001|12:48 pm] |
Спасибо новопоздравившим еще раз.
"Нобель -- угрюмый, тяжелый швед, и который
выговаривает в течение трех часов не более
трех слов (видел в заседании Совета товарищества
"Новое время"), скупал и скупил в России все
нефтеносные земли. Открылись на Ухте (Урал)
такие же -- он и их купил и закрыл.
"Чтобы не было конкуренции наследникам."
Русские все зевали. Русские все клевали."
Розанов о Нобеле -- из "Апокалипсиса нашего времени".
Как-то оно вдруг.
Дальше личное.
( Read more... ) |
|
|
| Настал окончательный |
[Aug. 21st, 2001|04:33 pm] |
Вот еще довольно поразительная мысль: "Именно с XIX
века, с проведения железных дорог и "окончательной
централизации", все стеклось в один мозг, в столицы,
оставив тело страны бесчувственным и бездыханным.
Настал какой-то "окончательный папа" и "окончательная
кокотка" и "окончательный министр" и "окончательный
философ", который есть "журналист на все руки"...
(Розанов, из примечания к 55-му письму Страхова, все
цитируется по Голлербаху.) Железные дороги здесь, может,
и по ассоциации (паутина имеет центр, где висит паук, а
оттуда нити отходят лучами), но казалось бы -- уничтожение
расстояния должно еще ближе уравнять шансы столицы и
провинциального городка. А вот не уравняло, ни здесь, ни
в Интернете: наоборот, чем лучше связи между узлами, тем
тише возятся субкультурные островки, и тем скорей они
вымирают.
Леня Посицельский поздравляет тоже с днем рождения;
спасибо, Леня, счастливо и тебе.
В самом деле -- это по другому поводу -- что было бы,
если бы А и Б всегда могли разделить Вселенную на две
версии: в одной есть А и нет Б, и никогда не было, в
другой -- наоборот? Целые республики отделялись бы
таким способом -- пожалуйста: бескровно, бесповоротно
и тоже страшно. Исчезла бы танатофилия как мотивация,
потому что подспудную волю к смерти уже рационализировать
было б нельзя. Это было бы хорошо или плохо? Понятно, что
плохо тем, кто догадывался бы о существовании многих
таких Вселенных. Кто догадывается. А вообще, в терминах
добра-зла, если кто разбирается? |
|
|