|
[Jan. 8th, 2003|02:32 am] |
Хочется, чтобы дали комнату в общежитии совершенно без людей и предметов. |
|
|
Солнце, луна и звезды будут гореть |
[Jan. 8th, 2003|03:13 am] |
Разговор о солнце, луне и звездах не помню, с чего начался - кажется, я предложила посмотреть в окно на улицу. А может быть, Машка раньше сказала, что хочет гулять. (Вот, опять кашляет и плачет - это спать пытается Машка.) Я объясняла Машке, что она должна сначала выздороветь: больные девочки не ходят на улицу. А вот когда Машка перестанет кашлять и не будет соплей, тогда, я сказала, мы пойдем на улицу, и будет снег, и мы его будем копать лопатой, и будет солнце, если пойдем днем на улицу, а если вечером, то луна и звезды. И еще, когда Машка выздоровеет, мы поедем в гости к бабушке Тане. Машка слушала очень внимательно. Она залезла на стул. Она сидела на стуле с прямыми ногами, как кукла. Потом сказала: - Летом будет уня и води. (Летом будет луна и звёзды - уд. на первом слоге) - Летом, - я говорю, - обязательно. И трава будет. И цветочки. Мы еще что-то такое об этом поговорили, а когда пытались уложить Машку в первый раз, она села и с чувством сказала: "Когда будит сонце, уня и води, поедем к бабуке Тане. Когда сонце будит гаеть. Ня небе. И уня будит гаеть. Ня небе. И води будут гаеть. Ня небе!" И засыпая, тихо говорила: "Снег, уня и води." Но не заснула, потому что мешали сопли. Машка думает, что все хорошие вещи горят на небе одновременно. А если плохое время, тогда вообще не горят. |
|
|
Об историзме |
[Jan. 8th, 2003|04:35 am] |
[ | Current Mood |
| | blank | ] | Пропп в заметке "Об историзме русского эпоса", разбирая литературу:
"Но вот авторы пишут: "Эпические сказания чаще всего создавались вокруг событий и имен, имевших место в действительности." Это говорится об эпосе вообще. Авторы, по-видимому, думают при этом об "Илиаде", о Косовском цикле, о противотатарских былинах и т. д. Но как быть, например, с эпосом карело-финским? Жили ли когда-нибудь Вяйнямейнен, Ильмаринен, Куллерво и т. д.? Очевидно, что нет. А тем не менее этот эпос глубоко историчен. То же можно сказать об эпосе ненецком, чукотском, нивхском, якутском и других. И, следовательно, отношение эпоса и истории различно в различные эпохи и у различных народов. Характер историчности меняется с историей. Вопрос много сложнее, чем это представляется на первый взгляд."
С точки зрения сторонников прогресса (Белинский) эпический жанр развивался (по восходящей), т. е. боги - герои - (в промежутке продукты разложения эпического жанра, с участием бывших богов в виде волшебных персонажей) - роман-эпопея (Вальтер Скотт, автор мирового значения, а там и локальные гении, например, Гоголь - по Белинскому так).
"Калевала" богов почти не знает, в сотворении мира принимают участие герои, и они очень волшебные. Здесь, как при шаманах, творящие стихии очень мало персонифицированны, и гораздо больше определяет сакральная (в т. ч. вертикальная) география.
По Белинскому, состояние (эпического) жанра полностью соответствует состоянию народного сознания: вначале младенческое, примитивное, потом развивается до романа-эпопеи. "Народ" здесь вроде бы значит "этнос". Но тогда нужно было бы уметь указать хотя бы один народ, в котором эпический жанр развивался бы по полному циклу.
В понимании традиционалистов (наоборот, все ухудшается) герои - агенты порядка, которые предпринимают попытки прогнать наползающую энтропию и починить ущербные циклы. Текстологически, рассказы о них должны быть скроены из обрывков ритуальных отчетов о божественном. Собирательный субъект (бог, герой, король или вождь - все еще представляющий народ - яркая историческая личность - тип, типическое лицо) в ходе разложения эпоса дробится, делается все мельче. Но "историческая личность" в этом списке кажется почти случайнойь; с этой точки зрения возможность восстановить паспортные данные эпического протагониста ничего не дает и ничем не выделена. Она только в какой-то степени характеризует состояние "средств массовой информации": человек успевает превратиться в китч, т. е. годится на роль собирательного субъекта, еще при жизни. |
|
|