| Раскулачили |
[Sep. 21st, 2003|10:17 am] |
Соседки в лифте, мать и бабушка парализованной
девушки. Показывают корзины с землей, редиской,
всякими не знаю чем. Хвастаются:
-- Вот какие мы!
-- Да... -- говорю растерянно, -- вот какие вы...
дачные.
-- Какие же мы дачные! -- с презрением. --
У нас и дачи нет!
-- У нас, -- говорю, -- тоже нет. Но и редиска
у нас не растет. И вот это вот.
-- У нас, -- бабушка говорит, -- так. Кусок земли
и сарай. Мы же колхозные, деревенские.
Мама, председатель совета жильцов подъезда,
поджимает губы и молчит. Они все какого-то
киношного русского типа, чтоб не сказать
иконописного -- черты лица тонкие, красивые,
у бабушки хитрость, а у мамы немного
преувеличенное женское достоинство на лице
написано.
-- Вот так, -- продолжает бабушка, -- нас раскулачили.
-- Скажешь тоже! -- говорит мама. -- Раскулачили!
-- А как же, -- говорит бабушка, -- отняли землю,
домики разрушили все, не заплатили.
Тут лифт открывается, они выходят, я успеваю только:
-- В каком же году это было?
-- В семьдесят четвертом, -- мама парализованной
девушки говорит.
Что за история? Почему они строились здесь в
74 году? Почему отняли? Колхозы есть поблизости
до сих пор. |
|
|
| |
[Sep. 21st, 2003|12:15 pm] |
| [ | Current Mood |
| |  busy | ] |
Они ведь какие? Сперва обижаются, если упорно,
даже и вежливо, не замечать в их словах ВТОРОГО
СМЫСЛА. Потом, если заметить, возмущаются:
нет-нет, как так, это ошибка, ничего ТАКОГО
не имели в виду!
Ну и что, зато милые. Мы им помашем ручкой
и мимо пройдем, и ничего не заметим (увы), и
даже жалко, что на страдания и все такое
времени нет. (А было бы, почему бы и не
пострадать. Мы не жадные.) |
|
|