| Если у тебя есть фонтан |
[Aug. 27th, 2006|04:24 am] |
К этому
Интерес к цензуре у людей может объясняться
по-разному. Офисная тварь ничего не имеет
против газеты СПИД-ИНФО, но на всякий случай
на фото и снежного человека оденет в галстук.
У человека же в годы советской власти наблюдалось
стойкое отчуждение от СМИ -- а за постсоветское
время оно только усугубилось. Считалось, что в
тиражных газетах и в телевизоре все евреи.
Кажется, это было недалеко от истины (ср. "Я давно
не смотрю телевизор, уже много лет, и только
поэтому я не антисемит.").
У Синявского в лагерных мемуарах, в частности,
упоминается: заключенные были убеждены, что
в Политбюро ЦК КПСС сидят поголовно евреи.
Синявский пишет, что первое время очень удивлялся
и возражал -- дескать, да вон же портрет висит,
типичный деревенский староста. Ему в ответ
пересказывали, например, историю старичка-баптиста,
которому вышла амнистия, но он все равно сидит
по произволу начальства, и завершали убежденно:
"Русский человек так не может."
Может, народная любовь к цензуре просто читается
как злорадство по отношению к утомившим СМИ.
Цензура или редакционная политика, все равно
толкового не пропустят, так что жалеть нечего.
А что они не отличают Интернет от средств
массовой информации -- так и Путин не отличает,
хотя у него доступ есть, а у большинства людей
и того нет.
Удивительно только, что это отчуждение не
переносится на Путина. "Если уж у нас
телевидение снова государственное --
то государство и должно изменить правила
подбора теленянек. В конце концов у этих
теленянек всё равно не останется ни работы,
ни аудитории после того, как на вымерших
просторах России утвердится Московский
Халифат." Это пишет диакон Кураев,
большая поп-звезда. Он всегда хотел
в теленяньки, и когда попадет, то поверит,
что Путин русский президент. Или уже
попал? |
|
|