| |
[Aug. 22nd, 2010|03:00 am] |
Мертвая голова совсем опустела,
Некому подлить в нее красной влаги.
Скоро и моя расстанется с телом,
Нет уж в ней ни хитрости, ни отваги.
Милая гуляет над мутным дымом,
Освещает путь круглой лантерной.
Наверху они не помнят любимых,
Безразлично, верных или неверных.
Каждую ночь нам снился подземный город,
Вниз, как корни растений, росли огромные башни,
По округлым трубам мы сползали, как воры,
В угольных коридорах прятали мы домашних,
Были без глаз, как рыбы, жители черных впадин
(Помнишь, как в храме неба девушки были слепы?).
Запах ночных окраин сладок и неприятен,
Шорох надежды в камне переполняет склепы.
Милая серебрит кроликам злые ушки,
Ночь на всех парусах, что бы им не резвиться?
С голубем говорит медноголовый Пушкин,
Просит о чем-то, но неумолима птица,
Надо терпеть. Ночь памятников на исходе.
Стрелки так тяжело в медный затылок дышат.
Чорные шакти с глазами вареных кордий
Бьются в стекло, как лабораторные мыши,
Вот наденем халат, выпустим их на волю.
Стекла дрожат, и мусор готов к полету.
Голубь на провода садится жирным бемолем,
Вспышка, дымок и снова чистая нота. |
|
|
![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo.gif)