| |
[Oct. 8th, 2012|02:52 am] |
КН играл в минималистском составе в клубе "Запасник".
Спасибо болотному человеку Косте -- снял диктофон с холда
два раза и включил запись, а то ничего бы не вышло.
Ну и -- сами понимаете --
Мертвого Моцарта в будни слушает фрау Браун,
А за окном пасутся стада безразличных верблюдов.
Сны гнилозубых пророков в мареве газовых саун,
Как предсказанья гадалок, лягут в мешки с урюком.
А смерть -- это старый немецкий скрипач,
Плачь по нему, моя милая, плачь.
Гитара, гитара, барабаны, все время слышались клавишные,
хотя их не было. В Протвино будут те же и скрипка.
Что касается барабанов, то тарелка падала (летчик Высоцкий
один раз поднял ее, во второй раз поднял сам барабанщик),
обломок деревянной палки отлетел в публику, кажется,
стукнул по голове одного юношу и был сохранен им как
сувенир. А гитары ничего, выдержали.
Такого уровня группы больше нету у нас, это немыслимо.
Есть какое-то количество пророков гениальных и гнилозубых,
чей продукт по большей части грязен и не поддается.
У КН есть и перфекционизм (хотелось бы клавишные
и скрипку), денег, правда, нет.
Мне пару раз досталось кулаком по плечу от пляшущих,
нечаянно. Кирилл говорит -- народ оборзел, не ходит
на концерты. Наоборот, по-моему, ходят слишком много,
пляшут все в тесноте. |
|
|
| |
[Oct. 8th, 2012|10:46 pm] |
Подобравшись с окраин, сердце улиц сжимает холодной рукой.
В небе беглый шар съеживается, морщась,
Ему бы еще немного, но гелий юркий такой,
Обтекает узлы и легко уплывает в полночь.
Не в пример уютней на ленте висеть у входа,
Выходить с людьми на прогулку, слегка шевелясь от ветра,
Но серебряный свист бесчеловечной свободы --
Даже если это свист жизни, утекающей незаметно --
Это зов холодных, никогда не бывших ландшафтов.
Если вы любили, вам известно, что чувствует кролик, когда он глядит на удава,
Если вы хоронили, вам известно, как странно остаться снаружи, когда все, что нужно, спускается в шахту,
А этот зов мимо, он вверх и прямо.
И рассудок, должно быть, бубнит, мол, не высока ли цена,
Беглецу ведь не поздно вернуться под крышу усталым и пыльным,
Но размена не будет, цена на услуги одна,
Без веревочки в небе бессмысленно быть меркантильным.
Выше по курсу черные лебеди, крылья, как паруса,
Держатся ветра; вот посмотрели вниз;
Ежась и морщась, разбираешь в их голосах
Бесчеловечной свободы шипенье и свист. |
|
|