| |
[Jun. 28th, 2013|01:21 am] |
Если поезд споткнется в тоннеле, неба уже не увидеть.
Взгляды скользят безразлично, и девушка прячет глаза,
Так и рука б соскользнула. На коже соленые капли.
Летишь пеликаном, но помни, какая ты птица,
Пеликан не умеет садиться на воду. Но штиль, и холодное небо,
Задвинуты серые шторы, и воздух подернут туманом,
Промозгло, и старые боги, размытые в сумерках, мимо
Бредут по воде, и не слышат матросов, ведь боги давно одичали,
И некому дуть в паруса.
Товарищ, он сам, как фрегатная птица, ни разу не складывал крыльев,
Не пел, не молился, был метким стрелком, и отбою от девок на суше
Не знал; так про всех говорят, да и как отобьешься от девок,
От кабацких танцовщиц, им снится соленое море,
Сколько раз наш фрегат уходил, где-то снюхавшись с черной волною,
Столько раз их бросали на берегу.
Мой товарищ, он знал свой рассказ про подземное юркое судно,
Говорил, что им правят другие какие-то волны,
И об этом мне знать ни к чему.
Но в такие промозглые ночи,
Заступив ввечеру на свою шоколадную вахту,
Я и рад был послушать про женщин, которых везут под землею,
Где бежит быстроходный, совсем не ревнивый фрегат.
Мы, никто из матросов, не верим в подземную птицу --
Как летать под землей? Но бывают подводные рыбы:
Вдруг всплывают, большие, как остров, со дна океана,
Не кусая, глотают. И через прозрачное брюхо,
У трубы пищевода -- я многое видел сквозь стенки желудка --
Мой товарищ, как будто живой, улыбаясь, махал мне рукой. |
|
|