| |
[Jul. 10th, 2015|02:55 am] |
К этой подборке
Ты помнишь, товарищ, какая была эпоха,
Вот ведь поди ж ты, какая была эпоха,
Какие женщины -- то минетчица, то доярка,
Краснознаменный герой труда,
То крупные и мелкие незаметные жены,
Главное, что мы вместе растим ребенка,
А если он смотрит порно или у него что-то
У него где-то, соседка сказала,
У него что-то с той крашеной блядью,
То я напишу в профком в партком в кгб,
И он у меня посмотрит,
Почешет яйца,
И он у меня ни ногой к той бляди,
И никто не узнает,
Что еще раньше что-то было с соседкой,
Нежное, еле проклюнувшееся,
Как уродливый пушистый птенец бок о бок с кукушонком
Уже на самом краю гнезда.
Да что там -- а зато духовность, товарищ,
Как звенела об поребрики, но и бордюры, как сияла в очах
И вообще откуда только она ни перла,
Правда, скажи.
Войдешь хоть в автобус,
У каждого пассажира за окнами глаз культурный рельеф,
Пропасть на пропасти,
Маленькие островки, наполненные людьми,
А вокруг плещет большой океан.
И на волнах его Гопстоп, Мурка,
Жанета поправляла такелаж,
Танго цветов.
У самого берега -- Кобзон, Пугачева,
Эдуард Хиль и Лев Лещенко.
Сухопутные люди на островах
Не хотят войти в волны, они боятся.
Но духовность дарит им крылья,
Они летают, недалеко и только над сушей,
Пока не пришел корабль.
Где теперь те островки?
Одни смыло волной,
На других работают курорты,
Третьи оказались гигантскими рыбами
И ушли себе спокойно
На глубину.
А корабли старого образца,
Кто распознает их флаги?
Матросы, те, что еще живы,
Если и встанут на якорь,
Не выйдут в город дальше прибрежной таверны,
А женщины, которые ждали их там,
Давно не помещаются в узкие юбки,
Но все-таки помнят, все-таки любят,
Все так же ждут, что дело кончится дракой
За их рыхлое сладковатое сердце,
Узкие врата поросшей холестерином аорты,
А матросы, помоги им Господи достаточно выпить,
Укрепи их кастеты,
Наколдуй им счастливый конец. |
|
|