| |
[Feb. 22nd, 2016|09:07 am] |
"Культурный андерграунд" -- он как метро, в котором
всегда ждут поезда. А поезд там, может, вообще один,
и неизвестно где, и всегда не пойми как (по-разному)
соединены станции. Мало кто его видел. Но есть
нарастающий грохот, звон в ушах, мороз по коже
и предчувствие страшного праздника.
То ли станция, то ли остров -- Тюмень, то ли
подземный город.
Вне андерграунда все иначе. Моя подруга хотела
сделать книжку про одного очень славного поэта --
он умер. Навещала родственников, знакомых.
Творческая богема, люди без предрассудков.
Старалась их расспросить, может быть, включала
диктофон. Слышала в ответ: "N был прекрасным
человеком. Он был хорошим сыном. Он всегда был
готов... он никогда не..." -- как будто вот-вот
зазвучит не то Лебединое Озеро, не то Пионерская
Зорька. О Немирове в таком ключе никто бы
высказаться не мог.
N, веселый, с живейшей наблюдательностью,
блестящий рассказчик, такого не заслуживал
и сам.
Я про Немирова знаю не больше любого случайного
пассажира. На острове Тюмень умирают рано.
Но есть живые, которые могут рассказать, как надо.
Я запишу, как не надо, потому что мне это нужно,
а человечеству -- вряд ли.
Мне было достаточно мало лет, чтобы считать,
что я все знаю о поэзии. В двадцать с небольшим
для своего учителя математики я сочинила
серию подделок под стихи поэтов Серебряного
века, которые можно было смешивать в равной
пропорции с оригиналами и предлагать желающим
различить. Любители иногда отвечали неплохо,
но почти все профессионалы (кроме тех, кто заодно
и любитель) ошибались сильнее, чем на их месте
промахнулся бы генератор случайных чисел.
Тест по Ахматовой учитель показал Ардову.
Тот ответил, что фальшивки, конечно, очевидны,
но за пару стихотворений молодого автора можно
похвалить. Одно из двух, отмеченных им как
достойные похвалы, принадлежало перу Анны
Андреевны. Правда, этим сложно было гордиться,
но, думаю, мне удавалось. (Только что мой
друг спросил у меня ссылку на тесты, и я ее
нашла. Он попробовал отрекламировать их
в своем дневнике. Дмитрий Бутрин написал
ему комментарий об открытии рязанских химиков:
если смешать кило говна и кило повидла, то
выйдет два кило говна.)
На концерте тюменского панк-рока поезд почти
добрался до станции. Музыка была нечеловеческая,
фантастическая, включая шумы и беседы в публике.
Я написала отзыв о концерте, там было такое
место:
"Неожиданность: в Тюмени появился текстовик, отдельный
от музыки. Фамилия его, кажется, Немиров, а зовут,
кажется, Мирослав. На его слова спели несколько
песен, представив автора, потому что он находился в
зале. Песни такие добротные, по звучанию ---
преувеличенно панковские, как на заказ. По содержанию
--- о том, что нету денег.
Постепенно время перекатилось в сторону третьего
отделения. Его открывал устной речью Мирослав Немиров
(расслышать толком имя-фамилию было невозможно, на
всякий случай просим прощения уважаемого автора, если
что переврали). Мирослав Немиров был пьян. Он был в
сером пиджаке, кажется, и в очках, с портфелем. Из
портфеля перед выходом на сцену достал стопку
исписанных листов. Выступая, читал по бумаге, что в
его состоянии не только извинительно, но
неизбежно. Текст выступления приводим с итеративными
купюрами:
"А пошли вы все на хуй!.. Д-да... пошли вы все нна
хуй! ...Э-э-э... Ммудаки ебаные, мудаки... Нна
хуй... (переворачивает лист) дда пошли вы все на
хуй!!! И бляди все... и в пизду... Пошли вы все на
хуй!.. У, козлы ебаные! и т.д. (см.)"
Речь была встречена бурными, продолжительными
аплодисментами, как на съезде КПСС. Автор речи,
человек уже немолодой, поклонился и героически
спустился в зал самостоятельно, безо всякой поддержки."
Про пьянство верно. Однако, Немиров, как все,
кому надо, знают, был не только не "новый текстовик
в Тюмени", а основатель группы "Инструкция по
выживанию", если не всего движения. Музыкальная
среда это особенная, и рецензии бывают всякие, но
более идиотской хуйни даже в них пришлось бы поискать.
Скоро со мной познакомились ребята из группы,
передали привет от Мирослава Маратыча и сказали,
что отзыв ему очень понравился. По крайней
мере, он долго смеялся. С тех пор мы стали
дружить.
На станции Тюмень, вероятно, не было человека,
которого уважали больше, чем Немирова. А если
был, то это его жена Гузель. Когда мы познакомились,
она была крупная женщина, страдавшая астмой.
Но друзья помнили ее хрупкой девочкой, которая
уже тогда, однако, могла свернуть горы. Она
организовывала концерты. Она в одиночку могла
остановить толпу дико пьяных разъяренных панков
и футбольных фанатов, штурмовавших клуб без билета --
менты, например, не справлялись. Она разбирается
в полиграфии, а в чем она не разбирается, я не знаю.
Артур Струков привел Гузель и Немирова к нам
с Мишей В. в гости. Немиров напился и вел себя,
как обычно, то есть, безобразно. Потребовал
от Р. А. спеть ему песню под гитарный аккомпанемент.
Она спела. Немиров похвалил ее красоту и
предложил ей не петь больше никогда. (После
оказалось, что песня ему понравилась, просто
ему было ясно, что он должен так ей сказать.)
Стал хвататься за ширинку. Артур и Гузель
внезапно всполошились и попытались его увести.
Объяснили -- этот жест предвещает, что Немиров
намерен помочиться на публику, в смысле, окатить
публику струей. Какие-то предметы он ломал,
потому что они его возмущали. Поносил коллег
и соавторов. Мы его выставили за дверь. Он
несколько раз возвращался, потому что не сказал
всего, что он думает. Артур увез его к себе,
а потом тоже выгнал. Но, кажется, разыскал
и уложил спать. Звонил и сообщал диспозицию.
За Немирова все переживали, а Гузель, которая
ходила с ним, держалась спокойно, потому что так
бывает всегда.
Немиров писал Большую Тюменскую Энциклопедию:
http://imperium.lenin.ru/LENIN/27/nemirov
(по ссылке -- старые файлы, с тех пор возникло
много нового, но я не нашла, где это собрано
вместе)
****
Авиация
Вид междугороднего транспорта: большие железные птицы, за
деньги переносящие в своих чревах людей (по нескольку
десятков, а то и сотен за раз) из города в город, порой
даже за океаны. [...]
Аккумуляторный завод
Судя по названию, на нём делают аккумуляторы; более о нём
пока -- где он расположен, каковы его мощности и
численность рабочих, прочие сведения -- ничего не
известно.
``Алиса''
(кумиры)
Ленинградская рок-группа; во второй половине 1980-х --
чуть не самая, которая на ура, группа в СССР. Чуть ли не
считалась эталоном, каким должен быть р-р-р-рок с
восклицательным знаком на конце и этакой как бы руладой в
звуке, здесь обозначенным буквой р.
''Алиса'', и еще боровшаяся с ней за право быть таким
эталоном ``Бригада С''.
Впрочем, в Тюмени ни та, ни другая, уж такой особой
любовью не пользовались.
Что является подтверждением наличия у тюменских жителей
разума.
****
Там рассказывается обо всем, и про людей;
я ее перечитываю подряд, строго по алфавиту.
Некоторые статьи, например, посвященную
Богомякову, перечитываю отдельно и знаю
почти наизусть.
Однажды Л. Делицын решил организовать
конкурс сетевой литературы, назвал его
"ТЕНЕТА". Там, по-видимому, впервые
в русскоязычной части Интернета была
реализована лента сообщений. Было это,
скорее, что-то вроде форума, темой шло
название обсуждаемого произведения, а по
клику были доступны комментарии читателей.
Миша В. номинировал на конкурс стихотворение
Немирова "Идите вы на хуй, ебаные козлы".
Делицын в это время искал спонсоров.
Нашел. Пошел встречаться. С гордостью
показал им сайт конкурса, первым делом --
ленту сообщений. Открыв ее, с ужасом
обнаружил в ней рефреном, заглавными
буквами: "ИДИТЕ ВЫ НА ХУЙ, ЕБАНЫЕ КОЗЛЫ",
раз двадцать или тридцать кряду. Дело
в том, что читателей и критиков шокировало
это произведение, так что все именно о нем
спешили высказаться. Спонсорство не состоялось.
Виделись мы редко. Часто ругались, устно и
письменно, что никогда ничему не мешало.
Немиров вообще не обижался, потому что и сам,
как ни странно, не имел в виду обижать.
Иногда он переставал общаться с друзьями
по убеждениям, но не слишком надолго и в общем
никогда не смог бы толком объяснить, в чем
дело -- да и нужды не видел. А может быть,
и объяснял -- но вряд ли всякий раз одинаково;
это лучше знают те, кто был близко.
Звонил с сообщениями о своих удивительных
проектах. Однажды на выборах он решил
агитировать за Кириенко -- в пику своим
приятелям, которые тогда были имперских
или националистических убеждений, против
либерализма. Стилистически, однако, ему
нравилась тогдашняя "Лимонка" и речевые
ходы НБП. Поэтому он решил сочинять
агитационные материалы в том же ключе.
Сытые люди в хороших костюмах с ним чуть
было не заключили контракт, но после первой
же листовки, исполненной в стихах, вопрос
отпал. Там были такие строчки:
Кириен молодой
Уже точит ножи --
во устрашение врагов мирового либерализма.
Немиров жил очень бедно и тяжко болел. Случилось,
что его лечение оплатил Марат Гельман, за что
ему спасибо.
Один из последних проектов был связан
с трудами Н. Бурбаки. Немиров был, по-видимому,
увлечен историей коллективного творчества, но
не только. Больше всего ему нравился том про
теорию множеств, потому что там много эзотерических
символов, и множества строятся из пустого -- то
есть, из ничего. Для него за этим стояла
мощная философия, которую он формулировал на
своем выразительном языке. Звонил и просил
зачитать ему вслух целые строчки символов:
их он должен был включить в поэму, а для
этого надо было знать, как они читаются.
Немиров близко к сердцу принимал концепцию
борьбы аполлонического и дионисийского
начал в искусстве. Сам он был яростным
сторонником Аполлона: ярился и готов был
порвать за него на части.
На верхних этажах здания культуры живут мертвые.
Культурно живут, даже если вовсе не собирались
и в свое время думали об этом с отвращением.
Я не знаю, попал ли (попадет ли) туда М. М. Немиров,
классик русской поэзии и проч. Мне кажется,
он просто сел в поезд. |
|
|