| Рада и Терновник, Кооператив Ништяк |
[Oct. 7th, 2018|02:10 am] |
Клуб "Китайский летчик" располагается, как все
знают, в подвале, потому что на верхних этажах
случилось уже перенаселение китайских летчиков --
как и нам, им на небе нет места. Мы с Машкой
вошли в клуб, поздоровались с тремя великими
музыкантами, ютившимися в проходе и пробрались
за столик. Рада была на сцене, потому что группа
проверяла аппаратуру. Она увидела меня и сказала
в микрофон: "Офигеть." Я поняла: сейчас выгонит.
Пригнулась немного, но не успела: подошел официант
и сделал убедительный жест, мол, валите отсюдова.
Что он сказал, я не расслышала. Он повторил:
"Вы резервировали этот столик?" Мы с Машкой
сбежали за другой столик, пока Рада не видит,
но она увидела и сказала в микрофон: "Ага.
Значит, с того ракурса тебе не понравилось".
Потом она подошла к нам и была дико классная --
тоненькая, ну это как и раньше, когда в клубах
охранники совещались с гардеробщицами: хорошо,
мол, поет девка, только как бы ее сливками
откормить. Почти без браслетов, потому что
она заметно больше играет на гитаре, и ей
браслеты мешают.
-- Видишь, -- говорит, -- я теперь стала блондинка
с короткими волосами.
Я ей честно ответила, что даже это ее не
испортило. Она мне на это сказала неодобрительно,
что за двадцать лет я совершенно не изменилась.
Мне захотелось тогда переменить тему разговора,
и я представила ей Машку:
-- Вот, -- говорю, -- Машка, она на твоих песнях
выросла.
-- Сочувствую, -- вздохнула Рада.
-- И довольно большая выросла, -- говорю.
-- А так-то ведь ребенок хороший! -- удивленно
сказала Рада, рассмотрев Машку.
Я тактично не стала говорить ей, что сама этому
удивляюсь, при таком-то культурном бэкграунде.
О чем-то они поговорили, и тут у Рады за соседним
столиком обнаружился поклонник. В этом-то
не было ничего нового, с ней никогда нельзя было
в клубе нормально поговорить из-за поклонников.
Некоторые, помню, внезапно начинали целовать
ей обувь. (А мне почему-то такое никогда не
приходило в голову: я вообще в обуви большого
смысла не вижу.) Но это был поклонник совершенно
другого рода. Начал он с того, как он потрясен тем,
что Рада пришла на (свой) концерт. Вот, говорит,
я тут пришел в клуб, ничего не подозревая -- а вы
тоже здесь! Рада вежливо сказала, что и ей приятно,
что это так вдруг совпало. Поклонник начал
рассказывать Раде, какие у нее есть замечательные
песни; Рада слушала с интересом -- вообще, у нас
завелась светская беседа. Поклонник сказал:
-- Вы знаете, это так странно -- я тут, и вы тут
так близко, за соседним столиком -- меня просто
от этого передергивает.
Тут Рада начала было вежливо отвечать, но это у нее
не сразу получилось, потому что она съехала как раз
под этот столик от хохота.
-- Вы извините, если я вас обидел, -- спохватился
поклонник.
Рада заверила его, что он, напротив, очень поднял
ей настроение.
Поклонник рассказал Раде про психо-фолк: что это
небольшая культурная среда, но там на нее ориентируются
и считают флагманом. Назвал исполнительницу Снежину --
но Рада ее не знала пока. Он продолжал говорить
ей комплименты: вы, сказал с чувством, как оживший
аудиофайл. (Я думала, так или иначе мне придется
доставать ее из-под стола, но она и в этот раз сама
вылезла.) Попросил у нее автограф.
А когда Рада ушла, он сказал нечто вполне внятное.
"Поверх барьеров" и прочие контркультурные группы
совершают контркультурные действия, а Рада этого,
в общем, не делает. Исполнение внешне вполне
регулярное, на грани поп-рока -- даже есть общее,
например, слушателю в голову западают текстовые
и музыкальные фразы -- но за эту грань ей не зайти.
Почему -- неочевидно, некоторые тексты в принципе
сойдут за поп-рок, бывает, что музыка тоже. Но,
говорит, в самом исполнении, что ли, есть магия
(ага, нормальная обычная магия) -- бросит ли она
неожиданную рифму, споет ли ее на октаву выше,
а впрочем, невозможно сказать. Звали его Антон.
Антону я было позавидовала: в первый раз услышать
это вживую, пронаблюдать -- не знаю, как по-русски --
powerful presence, ну, натурально, магическое
присутствие -- а что еще тут скажешь -- весьма
мощный опыт. Я помню свой. Но потом оказалось,
что завидовать нечему: у меня тоже оно случилось,
как в первый раз. Рада за двадцать лет изменилась.
И Анчевский изменился. Это только на вид не
скажешь, а так -- да, и это совершенно отлично.
Гей-гоп.
Антон еще сказал, что он по текстам и по музыке
ожидал бы, что Рада -- холодный, отстраненный,
интеллектуальный человек, а тут оказалось, что
"такой живой и молодой". Машка в ответ вежливо
предположила, что он, наверное, очень мало
общался с настоящими интеллектуалами. Антон
саркастически подтвердил, что это наверняка так,
и что он убежден, что сейчас общается с настоящими
интеллектуалами в первый раз. Тогда-то я
не поняла, а теперь, через несколько часов,
догадалась, что это он нас имел в виду!
Концерт начался. Рада объявила группу и сказала,
что, к сожалению, с ними нет барабанщика. Анчевский
дернул горестную, ноющую струну. Рада тогда
сказала, что если кто хочет увидеть группу
в полном составе -- пусть приходит к ней на
деньрожденский концерт как раз завтра, седьмого
октября. Тут Анчевский опять дернул горестную
струну, видимо, по ошибке. (На этот концерт я бы
точно пришла, если б на завтра не был назначен
другой, посвященный поминкам нашего школьного
товарища. У него тоже завтра день рожденья,
он был бы Раде ровесником.)
Басист был новый -- то есть, точнее говоря,
двадцать лет назад этого басиста еще с ними
не было.
Ну чего говорить про концерт -- кто видел, тот
знает. Другой певицы с таким диапазоном (октава
ничего ей не стоит, это вообще ерунда) не существует
в природе. Но это совершенно неважно. Так
перемежать "ангельские" звуки со звериными звуками
бездн тоже, понятно, никто не умеет. Забавно,
что и это неважно. Новые тексты хороши, но
и это -- в общем, вы поняли. Кирилл и его
перкуссионист иногда подыгрывали: били в бубен
и трещали сообой трещоткой (К. Ю. при этом
пил пиво из стакана, совершая правой и левой
рукой совершенно различные движения и при том
не сбиваясь с ритма). Иногда группа ругалась
из-за того, что играть дальше; решал, по-моему,
Анчевский, бросая монетку. Но это я так думаю:
мне его не было видно из-за колонны с крючками,
на которых еще висели всяческие пальто. Один
раз он точно нагнулся за чем-то вроде монетки
и чуть не сбил Раду с ног. Она привычно
вывернулась. Рада всегда немного другая,
когда поет, такая нормальная богиня приходит
и говорит нам: "Милая, астрологи лгут, на отрывном
календаре Страшный Суд," -- а милых в зале
много, практически все милые.
Рада время от времени спрашивала, слышна ли
гитара, слышен ли текст. Кирилл отвечал рядом
со сценой: отсюда, дескать, текст отлично
слышен. Рада мрачно возражала: ты, мол,
магистр, у тебя уши хорошие. Но и с нашего
места было все слышно.
Потом они доиграли, Кирилл сказал огромное
спасибо Раде и Терновнику, и еще сказал, что
они тут вообще все друзья. Рада раздавала
флайеры к завтрашнему концерту, называя их
спамом и разъясняя, что к спаму следует
относиться философски. Я хотела ее поймать
за руку, но она быстрая -- больше я ее в тот
вечер уже не видела.
Вышел "Кооператив Ништяк". Кирилл предупредил,
что сегодня они собираются играть психоделику --
но, сказал, не знает, насколько это у них получится․
Я тоже не знаю, что об этом сказать. Если это
психоделика, то это, если угодно, bad trip --
но я бы хотела испытать его еще раз.
Было это странно, типа как песня "Молодость"
в медленном темпе. Кому-то тут по работе
нужно было знать, как выглядит бал у Сатаны.
Этому человеку следовало бы приехать из
Америки не на два дня, а на десять.
Потрясающе красивые девушки (а может быть,
я уже рехнулась, и мне все девушки до 25
кажутся бесконечно красивыми?) в паре
с кавалерами, а иногда и с другими красотками,
совершали фигуры менуэта. Крошечное
пространство перед сценой каким-то образом
вмещало несколько дюжин танцующих пар.
Как всегда, бог открывал свой молекулярный
музей, и тотчас же -- как всегда -- руки
еврейских девочек взлетали от сердца к солнцу.
Кирилл сердился, говорил, что никто не приносит
пива, а какие могут быть песни без пива?
Тут возникала, скажем, незнакомка в черном,
подавала ему на сцену стакан -- а Кирилл
Юрьевич принимал его, опустившись на одно
колено, и после этого мог продолжать петь.
Из девушек мне больше всего грела душу
нежная с хвостиком, она все танцевала с одним
кавалером и была красивая, как Аня К. двадцать
лет назад. Магистр со сцены уговаривал любимую
прилетать на метле -- вне всякого сомнения,
она прилетала и вместе с другими перед
сценой плясала в зале. Дело в том, что
это был вечер марсианского ретро, в ресторане
у последнего дня Вселенной неизвестным сущностям
было что вспомнить -- но они держались сравнительно
скромно, стены были целы, почти никого не убило
ни жалом, ни взглядом. Хороший день.
Подтверждается это вот чем. Гитарист Анчевский
тоже пришел в какой-то момент и плясал в зале,
а потом, когда мы, наконец, смогли поговорить,
сказал: "Прикинь, я курил снаружи, там такие
все юные. И они говорят -- вот, какие новые
группы, "Кооператив Ништяк", "Рада и Терновник",
типа только что образовались, новое веяние.
Они типа вообще не в теме, ни разу про такие
группы не слышали. Самое приятное, что они
довольны: класс, говорят, вот это класс."
Ну то есть, вот такое новое веяние. Машке
понравилось, она бежала домой довольная,
говорила, ей хорошо. В последние несколько
лет у нее всегда плохое настроение, это она
в первый раз говорит "хорошо". |
|
|