| ослабить врага |
[Feb. 12th, 2019|07:28 pm] |
Думаю, надо мне вести хроники дарения
пылесоса Национальному Исследовательскому
Центру "Курчатовский институт", потому что
многое уже забывается. Даты, скажем,
забылись все, я и сегодняшней не помню.
Но хотя бы хронологический порядок, без
дат.
(1) В интернет-магазине заказан пылесос.
(2) Попытки придумать способ пронести пылесос
через проходную ни к чему толковому не привели.
Папа Ани Ш. велел покупать большой пылесос,
Скобеева велела покупать Самсунг-пылесос --
результат в собранном виде слишком громоздкий.
Это не чайник и не бутылка вина.
(3) Хорошие люди стали мне давать телефоны.
Сейчас я знаю около дюжины телефонов в Курчатовском
институте, так или иначе связанных с пылесосом.
Или, пожалуй, дюжины с полторы.
(4) По телефону мне наконец объяснили, что
временный пропуск для пылесоса может быть выдан
только после того, как на его счет по очереди
будут собраны две комиссии, которые смогут
убедиться в благонамеренности пылесоса
и в безупречности его прошлого.
(5) Но есть, мне сказали, способ гораздо
проще. Нужно пожертвовать пылесос Национальному
Исследовательскому Центру "Институт Курчатова".
Заполнить договор дарения и пойти с ним
к А. В. Алтынбаеву -- только после его подписи
для пылесоса может быть выписан пропуск.
(6) Неизвестного мне пока А. В. Алтынбаева
велели искать в Главном Здании на третьем этаже.
Я спросила номер его комнаты. Мне сказали --
на третьем этаже у комнат номеров нет, только
именные таблички.
(7) Я нашла кабинет А. В. Алтынбаева, потому что,
действительно, на двери висела золотая табличка,
а там все написано. Длинноногая блондинка, по
типу как были секретарши в бизнес-кабинетах
в девяностые, мне сказала: "Алексей Владимирович
ничего не подпишет, пока не будет других подписей".
Я спросила -- все равно, каких?
(8) В общем, это оказалось не все равно. В конце
своего сообщения красотка-секретарша посоветовала мне
идти в правовой отдел, "там расскажут".
(9) В правовом отделе милая дама, которую я, как
выяснилось, потревожила в обед, дала мне дальнейшие
инструкции и сказала: "Вы не думайте, что все это
будет быстро. Когда у вас будет на руках правильно
заполненный и подписанный двумя начальниками договор,
вы его принесете и сдадите, а уж как там дело
пойдет дальше..."
(10) Тем временем пылесос привезли, он остался
стоять в кухне в коробке. Ученица моя об него
споткнулась и спросила, что это. Получив
разъяснения, она посмотрела на меня с жалостью:
"А вы не думали, что они просто хотят от вас
взятку?" Я удивилась и спросила ее, на каком же
этапе из примерно шести, по ее мнению, мне следовало
бы предложить взятку. (Тут еще надо сказать, что
начинались этапы не с настоящих чиновных начальников,
а с таких действующих физиков, которым не повезло.)
Она сказала -- на всех, и с ростом ранга сумма
все больше. Я описала ей дверь в кабинет
последнего начальника. Она говорит: "Не меньше ста
тысяч".
(11) Я рассказала об этом старшим товарищам.
А то, -- говорят. -- Как-то, -- говорят, --
зам. начальника нашего отдела позвонил как раз
Алтынбаеву, желая о чем-то проконсультироваться.
Так секретарша его по телефону спросила: "Вы
понимаете, кому вы звоните?"
(12) А я-то думала, я просто зайду к Алтынбаеву А. В.
и подарю ему пылесос.
(13) Сегодня я отправилась получать первую подпись.
Секретарша -- не блондинка на сей раз, но внятная
пожилая дама -- там по телефону на меня рассердилась
было (где-то с четвертого раза). Но позже, когда
я уже нашла их здание и с ней поговорила, она
смягчилась, стала звать меня на "ты" и спросила,
откуда я такая вылезла. Помогла мне заполнить
очередной экземпляр договора, обучив меня заодно
разным штукам на ее компьютере. Предупредила: "У
нас вообще никто не знает, как это делается,
я знаю не больше твоего, но просто по логике
вещей говорю -- здесь, скорее всего, нужна
фамилия Алтынбаева. Если он ее не увидит, он
здесь своей подписи не поставит. Он не поймет,
куда ее ставить. А здесь нужна твоя фамилия."
Вспомнила, что один мальчик из их отдела совсем
недавно оформлял такой договор. Выяснила его
телефон, позвонила ему и после коротких
представлений передала мне трубку. Я спросила,
помнит ли он что-нибудь про этот договор дарения.
Помолчав, он ответил: "Да. Это было УЖАСНО".
Звучал он, как человек, совершенно расставшийся
с надеждой.
(14) Путаный рассказ его сводился к тому, что
никакой логики в навязанных ему действиях
с его точки зрения не было, имели место
лишь случайные блуждания, в ходе которых
за него все сделали какие-то женщины.
"А что, -- говорю, -- у случайных блужданий
никакой структуры не просматривалось?" Он ответил,
разве только то, что его посылали к людям,
имевшим, на его взгляд, наиболее отдаленное
отношение к его несчастным химреактивам
(которые он пытался подарить) во всем
институте.
(15) Я постучалась, вошла со всеми нашими совместо
заполненнымо бумагами в кабинет начальника-физика
и спросила его, не знает ли он, где здесь он
должен поставить свою подпись. Он сказал, что
точного знания на сей счет никто иметь не может,
кроме разве некоторой дамы -- назвал ее. Но,
говорит, он может на всякий случай поставить
здесь свою подпись, а здесь и здесь завизировать.
Хотя он совершенно не уверен, что это последнее
не испортит договора. Но все же завизировал.
(16) Выйдя из его кабинета, я пересказала это
секретарше. Она схватилась за сердце. "Кто, --
спрашивает, -- эта дама?" Говорю, такая-то
и такая-то. Ну, говорит, слава богу, это
не я. "Одевайся, -- говорит, -- сейчас пойдем
к ней," -- и стала звонить ей по телефону,
сейчас, говорит ей, к тебе от нас придет одна
девушка, так ты ей расскажи все, что знаешь
(нарратив волшебной сказки: в сказках рекомендуют
именно так). Потом взяла с собой мобильник,
ключи какие-то, встала. Я спрашиваю: "Это вы
что, со мной пойдете?" Она посмотрела на меня
пронизывающим взглядом. Говорит: "Без меня ты
здесь заблудишься".
(17) Кстати, потом так и вышло.
(18) Начальник-физик вынужден был дважды подписывать
все большее количество экземпляров договоров
по мере их улучшения. Но, похоже, понадобится
как минимум третий. В ответ на насмешки я сказала
отличной той секретарше: "Вы тоже не знаете,
по какой логике устроена эта процедура, и даже
сам вот этот документ". Она мгновенно
ответила: "Логика -- ослабить врага". |
|
|