| |
[Jun. 30th, 2022|09:43 am] |
Что хорошего в Израиле, спрашивают. Вот вчера, сижу-работаю,
звонок в дверь. Там рабочий, он белит дико вонючими белилами
потолки в подъезде, заодно и лестницу (это само получается).
Здоровый мужик, весь измазанный. Просит воду. Причем,
по-английски. Я наливаю в стакан, он говорит -- нет, давай
всю бутылку. Если тебе не трудно. Мне не трудно. Он доволен,
протягивает огромную измазанную лапищу, мы пожимаем друг другу
руки как два товарища. Ничего, что я не мажу потолки вонючей
гадостью, а он мажет.
Хорошо, что это так всегда. Грузчики если -- они не чувствуют
себя принадлежащими к низшему классу (или несправедливо сброшенными
на дно) и _не ведут себя_ как "низший класс". Они, скорее, делают
свою профессию квалифицированной. Разбирают-собирают мебель без
инструкций, с какими-то кранами, доставляющими мебель на этажи,
легко управляются. Они с тобой разговаривают, как соседи.
И те, и другие, и всякие могут спросить -- и спросят -- а ты
здесь одна, есть, например... дети? И на улице. И это не
мешает, потому что -- нет так нет, без обид, может, выгорит
с дамой за соседней дверью, а нет, так с кем-то в доме напротив.
(И выгорит.) Вроде бы всем про тебя все интересно, а на деле
в личное пространство никто не лезет.
Не то что в России это всегда хуже, и всегда у всех есть классовое
чувство и обиды и проч. Бывает по-разному. Ко мне приходила
уборщица в Москве, мы дружили и дружим. Ну, она немного мною
командовала, но женщины всегда мною командуют, дочери тоже,
с рождения практически. Но хорошее, без изматывающей (тем, что
некрасивой) сложности, ну или с красивой сложностью, оно у нас,
скорее, подарок, а здесь не так.
Здесь сейчас практически можно жить. Ну нет, скорее, война
идет, а здесь прямо рядом болтается какая-то жизнь, как если
б можно было взять и ее жить, как-то так. |
|
|