| |
[Oct. 3rd, 2023|12:11 am] |
Я вот все твержу и твержу некогда поразившее меня
открытие (простое, как две копейки). Точнее, это
один психиатр в разговоре открыл мне истину: если
у человека есть референтная группа, в присутствии
которой он может вести себя нормально, тогда
психиатры считают его нормальным.
Почему это так вот бесконечно важно? А оно важно
именно так.
Личность -- это набор социально обусловленных
ограничений. Ее (или их, если их у него много)
надевают, как костюм перед обобщенным социальным
контактом. Иногда надевают только верхнюю часть
костюма.
Распущенность -- это когда человек позволяет себе
шататься в дырявом платье: вот я такой, и никакой
контракт со мной не возможен, если я что сказал,
то отвечать за это не буду -- это был другой я.
Мы все это любим. (Еще это любит делать лидер
тоталитарной нации и вообще любой большой
начальник, превысивший уровень своей
компетентности. Ну и конечно бомжи, хотя они
не то что любят это, просто делают.)
Есть другое. Есть та самая иллюзия "я", эго,
суперэго и даже что-то приятное в этой области --
все это вне данного рассмотрения.
Миша В. по случаю ковида, и другие по другим
поводам, все разоблачают "массовый психоз", как
будто это что-то плохое. Оно плохое, но так,
гностически говоря, как плох мир. Это просто
явление природы. Личность носят до тех пор,
пока ей нельзя временно в чем-нибудь раствориться,
если ей не в чем, будут пить и наркоманствовать.
Психоз потому, что хочется большей дозы.
У Б. Г. есть песня, горячо мною любимая, про
тех, кто делает как тот, кто влюблен.
Но мы же взрослые люди
Мы редко рискуем бесплатно
Да и что мы в сущности можем?
Разве что рассказывать сказки
И верить в электричество, забыв
Что мы сами что-то умеем
Или, разве что, поздно ночью
Когда никто наверняка не услышит
Глядя вслед уходящей звезде
Молиться за то
Что делают те, кто влюблен
А как они делают? По-разному, но в частности,
как те, кто поверил в фашизм и пошел за Гитлером.
Они растворяются основательно.
Мой любимый, наверное, младший товарищ, Маша С.,
когда-то сказала мне по телефону, что искусство --
это фашизм, и она имела в виду именно это.
Собственно, и на бытовом уровне -- если это исключить
из жизни, ничего хорошего в ней не останется.
В. Новодворская, человек глубоко влюбленный,
проповедовала западный образ жизни, из которого
это якобы исключено. Нет. Потому так популярно
волонтерство, потому внятные публицисты, измеряя
счастье, спускаются вниз от рядового члена
церковной общины, бабушки-полуинвалида. И потому
все это говнище с новым политкорректным комсомолом
(который затабуировал уже и слово "политкорректность"
как утратившее политкорректность).
Если не исключать, то как сделать так, чтобы оно
не превратилось в свинство? Ну надо, думаю,
искать в сердце своем. |
|
|