Sunday, March 24th, 2013

Time	Event
3:45p	Опыт сравнительного литературоведения Кир Булычев. Любимец. Журнальная первопубликация (Юность, 1991) - Слышал, Тим, - спросил меня Иван Алексеевич из хозяйства Плийбочико, - они кинули атомную бомбу на горный Крым. Нет теперь Алушты. - Не может быть! - По телеку передавали Иван Алексеевич мне неприятен. Всю жизнь он служит своим спонсорам за пределами разумного. Он даже бегает для хозяйки в магазин и качает их ребенка. Нельзя же так унижаться! - Наверное, это преувеличение, - сказал я, а у самого сердце сжалось от жалости к Крыму, где мы так хорошо отдыхали в прошлом году. - В городе создаются подпольные ячейки, - прошептал Иван Алексеевич. – Я могу тебя порекомендовать. Я не успел ответить, потому что Яйблочко потянула меня дальше, и ошейник впился в горло. Хорошо еще, что она не услышала шепота этого старого конспиратора. Нельзя бороться с природой, с судьбой! Оказывается, Яйблочка все слышала. - Надо будет сообщить об этом любимце, - сказала она задумчиво. Ему давно пора на живодерню! Подстрекательство такого рода ведет к напрасным жертвам. - Правильно! – крикнул я, хотя ошейник был натянут так, чтобы меня задушить. Она меня воспитывала! Отдельное издание - Слышал, Тим, - спросил меня Иван Алексеевич из хозяйства Плийбочико, - у Сени чесотка. Его на живодерню отвезли. - Не может быть! - Ты с ним не общался? Иван Алексеевич мне неприятен. Всю жизнь он служит своим спонсорам за пределами разумного. Он даже бегает для хозяйки в магазин и качает их ребенка. Нельзя же так унижаться! - Наверное, это преувеличение, - сказал я, а у самого сердце сжалось от жалости к Сене, вежливому, воспитанному человеку. Яйблочко неожиданно потянула меня дальше, и ошейник впился в горло. Хорошо еще, что она не услышала о Сене. А то бы потащила к ветеринару! (Comment on this)
3:47p	Иосип Броз Тито в Сибири Иосип Броз Т и т о — президент ФНРЮ, председатель Союзного исполнительного веча, генеральный секретарь Союза коммунистов Югославии, председатель Социалистического союза трудового народа Югославии. В 1913 г. был призван в австро-венгерскую армию. С 1915 г. находился в плену в России. За политическую работу среди пленных заключен в тюрьму. Освобожден из нее после Февральской революции 1917 г. Участвовал в организованной большевиками в Петрограде июльской демонстрации (1917 г.). Выл арестован и заключен в Петропавловскую крепость, затем выслан в Сибирь, но по дороге бежал. В октябре 1917 г. в Омске вступил в Красную гвардию, участвовал в боях против белогвардейцев, вел революционную работу среди крестьян. В 1920 г. возвратился в Югославию и вступил в ряды КПЮ. ВОСПОМИНАНИЯ тов. И. Броз Тито (Из беседы со специальным корреспондентом журнала, «Огонек» Г. Боровиком 28 октября 1957 г.) ...— Товарищ Тито, ведь и Вы в то время находились в России. Не расскажете ли о своем участии в революционных событиях? — Мое участие было очень скромным. Я попал в Россию как военнопленный. Лежал в госпитале, тяжело раненный. Оттуда отправили меня в лагерь Кунгур. Там и застала меня Февральская революция. Как все пленные, я работал в Кунгуре на станции и через одного инженера был связан с рабочими; железнодорожных мастерских. Ведь я слесарь-механик. Я часто приходил к ним, прислушивался к их разговорам. А потом рассказывал в лагере пленным, что это значит — свержение царя. Членом партийной ячейки я, конечно, тогда еще не был. ( Свернуть ) Но дураки-жандармы там, в Кунгуре, не очень-то разбирались, что такое революция. А так как я говорил против царя, они на всякий случай арестовали и меня. Несколько дней я просидел под арестом. В июне же 1917 года я бежал из лагеря и стал пробираться в Петроград, мечтая устроиться там на Путиловский завод. Добрался до столицы, а тут июльская демонстрация. Я пошел вместе со всеми. Демонстрацию расстреляли. Я бежал в Финляндию, но и там меня поймали. А так как я неплохо уже говорил по-русски, даже на вятском диалекте, то меня приняли за опасного большевика и посадили в Петропавловскую крепость. Там меня продержали три недели, пока не разобрались, что я просто бежавший из лагеря военнопленный. Когда разобрались, спросили: «Что же ты раньше не сказал?» — и отправили меня обратно в Кунгур. Это было уже осенью 1917 года. По дороге я снова бежал и стал пробираться, где пешком, где поездом, в Екатеринбург (нынешний Свердловск). Приехал туда днем, дошел до станции, а там на вокзале лестница такая была. Поднимаюсь я вверх по ступенькам и вижу: навстречу спускается бородатый солдат, который служил конвойным в нашем лагере и знал меня. Ведет он какого-то австрийского пленного. Мне деваться уже некуда. Я бочком-бочком мимо него, думаю, не узнает: ведь я в штатском; а он, старый черт, узнал и орет: «Оська, куда ты?» Я бросился вверх по ступенькам. Убежал. Только потом понял, что он, наверное, просто обрадовался, что знакомого встретил. Из Екатеринбурга я поездом отправился в Омск. Долго ехал. В поезде шла драка, солдаты выкидывали из вагонов белых офицеров. Приехали ночью. Только я сошел с поезда, и сразу меня задержал солдатский патруль: «Куда?» — «В город».— «Откуда?» Я решил сказать правду и ответил, что я военнопленный, бежал из лагеря. /285/ «Ну, ничего, товарищ! — смеются они.— Теперь Советская власть! Все в порядке!» Смотрю я на них и вижу: красные ленты на шапках. Так я узнал, что произошла Великая Октябрьская социалистическая революция. В Омске тогда формировались красногвардейские отряды из бывших военнопленных. Я записался в один из них. Той зимой в Омске я получил карточку кандидата в члены партии большевиков. Принимали в то время не очень строго. Там существовала югославская секция компартии. В ней-то меня и принимали. Один товарищ, серб, помню, спросил меня: «А кем ты был в Югославии?» — «Я был членом организации социалистической молодежи».— «Социалистической?! Как же ты мог?! Ты знаешь, кто такие социалисты? Знаешь?!» Я его спрашиваю: «А ты к какой партии принадлежал в Югославии?» — «Я? Я ни к какой партии не принадлежал». Между прочим, этот товарищ жив и всегда смущается, когда я ему напоминаю об этом случае. Ну вот,— продолжает товарищ Тито, — весной 1918 года наш отряд отправили на станцию Татарскую, но мы до нее не доехали, пришлось вернуться. Тогда на станции Марьяновке стояли белочехи и никого не пропускали... Потом мы вступили в бой с белыми. Четыре дня шел бой. Силы были неравными, и нас разгромили. Я убежал в деревню неподалеку. Но туда пришел карательный казачий отряд: искали красных. Я убежал в другую деревню, верстах в шестидесяти от Омска. Стал работать там механиком на мельнице. В Омск я вернулся уже зимой 1919/20 года, когда туда пришли большевики. А в 1920 году, в августе, вернулся в Югославию. Вот и все мое участие в гражданской войне. Но важно, что я был свидетелем всех этих событий, очень многое видел. Когда работал механиком,— продолжает товарищ Тито,— я не терял связи с рабочими. Мне нужен был мазут, а рабочие на станции в Омске продавали его из-под полы. Вот под таким предлогом я часто наведывался в город, встречался с железнодорожными рабочими. Был в курсе всех событий. Помню, как в конце 1918 года восстали омские рабочие. Их подавляли казаки. Руководителей расстреливали. Одного рабочего, по имени Саша (фамилию его я забыл), тоже расстреливали. Но его только ранили, и ночью крестьяне вытащили его из могилы. Он потом у меня до конца войны прятался, кочегаром на мельнице работал. /286/ Революция, гражданская война были огромным событием в жизни и психологии людей. Менялись взгляды, мировоззрение. Помню, как менялись настроения сибирских крестьян. В начале гражданской войны они были против большевиков. Это объяснялось тем, что земли у крестьян в Сибири было довольно много, особенно у старых поселенцев: по пятнадцати десятин на душу. А Колчак пустил слух, будто большевики собираются отобрать все. Вот и шло большинство крестьян за эсерами, так как те обещали земли еще добавить. Но когда Колчак стал отбирать хлеб у крестьян и давать за него ничего не стоящие бумажные деньги, а потом еще объявил мобилизацию, вот тогда-то настроения стали меняться. Никто не хотел воевать. Крестьяне убегали, прятались. Даже я прятал несколько человек. Казаки приходили, спрашивали у крестьян, где их сыновья, и пороли... Точно так же у нас в Югославии поступали четники. Это озлобило крестьян. А нас, бывших красногвардейцев, прятавшихся там, было много, и мы убеждали крестьян, что большевики не отберут землю, наоборот, беднякам дадут землю. А когда большевики пришли, то обнаружили для себя хорошую почву. Многие крестьяне добровольно пошли в Красную Армию... А как зверствовал Колчак! Страшно! На Иртыше расстреливали людей. А была зима, лед толстый. Еду я однажды на санях и вижу: кучи снега, а из-под них торчат человеческие ноги. Так всю зиму и не убирали трупы. В ноябре 1919 года стали в нашем районе появляться карательные отряды. Они гуляли по тылам колчаковской армии и зверствовали. Мы поняли: раз они пришли, значит, фронт дрогнул, отступают белые. И действительно, скоро к нашему селу приблизился фронт. Белые меня арестовали. Видят, человек не похож на крестьянина, сомнительный. «Механик? Значит, рабочий? Ага, большевик». И арестовали. Посадили под стражу в дом, где помещался штаб колчаковской дивизии. Когда фронт подошел к самому селу, моя стража сбежала. Дело было ночью, я этого не заметил. Сижу в камере, вдруг входят трое. «Есть кто?» — спрашивают. «Есть»,— отвечаю. «Кто такой?» — «Военнопленный».— «А ну зажги свет!» — «Спичек нет». /287/ Тогда они сами зажгли. Смотрю: красноармейская форма. Но молчу, потому что знаю, что белые иногда перед отступлением нарочно так переодеваются и ходят по домам, выясняя настроения. А тех, кто радуется, расстреливали. Я, значит, молчу. «Ты что, боишься? Мы же красные! Большевики... Видишь форму?» — «Вижу».— «И деньги вот, наши, настоящие. Смотри, не веришь?» — «Почему же, верю».— «Вот черт, ничему не верит!» — рассмеялись они и ушли. А наутро я узнал, что действительно в село вошли красные. После этого я вернулся в Омск. Там секретарем обкома был товарищ, которого я, между прочим, в прошлом году здесь встретил. Он теперь стал ученым. Приезжал к нам, в Югославию, с делегацией инженеров-электриков. Его зовут Петр Иванович Воеводин. Интересная была встреча!.. А когда я был в Советском Союзе в 1956 году,— продолжает товарищ Тито,— я получил письмо от товарища, с которым подружился еще в 1916 году, работая в селе Каласеево Ардатовского уезда. Его звали Граем, хороший парень! Сейчас он председатель колхоза... Интересно было бы посетить все эти места, посмотреть,— задумчиво говорит товарищ Тито.— Давно это было, почти сорок лет. А будто вчера. Все, что тогда происходило, так хорошо помнится! Даже лучше, чем то, что было недавно. Эти воспоминания выкристаллизовались, потому что очень много для меня значили... А какие трудности стояли тогда перед Советским государством! Я помню, когда пробирался через Петроград домой, недели три ехал поездом, выходил на станциях, разговаривал с крестьянами. Голод стоял страшный. Разруха. В Сибири-то хлеб был, а в Центральной России ни хлеба, ни соли. Такие трудности могли преодолеть только люди, закаленные в борьбе, рабочие, прошедшие через 1905 год. Ведь крестьяне очень часто были колеблющимся элементом, а рабочий класс России по сравнению с крестьянством был тогда малочисленным. И все-таки рабочие смогли возглавить крестьянство, смогли стать руководителями борьбы. Тут видишь, какую огромную роль сыграли и Ленин и его соратники. Они подняли в рабочем классе веру в победу, смогли эту победу закрепить в таких трудных условиях, в которых, я считаю, не находилась ни одна страна в мире. /288/ Ленин очень хорошо видел все эти трудности и знал, как подойти к их решению. Упорно, без колебаний преодолевал он все препятствия. А всякое колебание тогда могло быть опасным. Большевики возвратили народам мир, дали крестьянам землю. Этим они завоевали на свою сторону огромные массы трудящихся. Гениальная политика! «Огонек», 1957, № 45. Об Октябрьской революции. Воспоминания зарубежных участников и очевидцев. М., 1967. С.284-289 (Comment on this)
3:49p	Лев Троцкий как вождь Октябрьской Революции В июле 1917 года Троцкий был арестован по приказу Временного правительства как немецкий агент. Его поместили в тюрьму "Кресты". В августе, во время мятежа генерала Корнилова, его выпустили на свободу, и он сразу же отправился в недавно созданный комитет по обороне революции. С 25 сентября (8 октября). Троцкий председатель Петроградского совета. Полковник Никитин - начальник контрразведки, лично пришел арестовывать Ленина. Но в его квартире застал только Крупскую. Владимир Ильич успел сбежать. Позже Никитин арестовал Троцкого, которого вскоре пришлось выпустить. Вся подготовка вооруженного восстания большевиков шла практически без Ленина. Владимир Ильич вместе с Зиновьевым в это время прятались в шалаше на берегу озера Разлив. Вот что писал начальник контрразведки полковник Никитин: "После июльского бегства Ленина его личное влияние падает. Чернь подымается. Революция дает ей своего вождя. - Троцкого. Троцкий на сажень выше своего окружения. Чернь слушает Троцкого, неистовствует, горит. Клянется Троцкий, клянется чернь. В революции толпа требует позы, немедленного эффекта. Троцкий родился для революции, он не бежал. Октябрь Троцкого приближается, планомерно им подготовленный и технически разработанный. Троцкий-председатель Петроградского Совета..., составляет план, руководит восстанием и проводит большевистскую революцию. Троцкий постепенно один за другим переводит полки на свою сторону, последовательно день за днем захватывает арсеналы, административные учреждения, склады, вокзалы, телефонную станцию...". В отсутствие Ленина Лев Давидович оказался в главных ролях. Он методично привлек на свою сторону весь гарнизон столицы. Уже 21 октября гарнизон признал власть Совета рабочих и солдатских депутатов. С этого дня столица принадлежит уже не Временному правительству, не Керенскому, а Троцкому. (См. Л.Млечин. "Зачем Сталин убил Троцкого". М., из-во "Центрполиграф", 2010). На стороне Временного правительства оставалась только Петропавловская крепость. Туда поехал Троцкий. Он выступил на собрании гарнизона, и солдаты приняли решение поддержать Совет рабочих и солдатских депутатов. Временное правительство, его глава Керенский видели, что большевики готовятся захватить власть. Однако силы, которыми они располагали, были крайне ограничены. 25 октября красногвардейцы захватили телеграф, центральную и городскую телефонные станции. Телефоны Зимнего дворца, где находилось Временное правительство, были отключены. Однако Керенский кое-какие силы для защиты Зимнего дворца все же собрал. Две школы прапорщиков, юнкеров Константиновского артиллерийского училища, отряд казаков, женский батальон. Но в Зимнем дворце царил полный хаос. В результате юнкера просто напросто разбежались. Ушли и казаки. Только женский батальон хранил верность Временному правительству и готов был его защищать. Фактически Зимний дворец большевики захватили без боя. Комиссия Петроградской городской думы позднее установила, что жертвами стали три женщины-солдатки, которых изнасиловали. Керенский сбежал, а министры, входившие в состав Временного правительства, были арестованы. Решающую ночь октябрьского восстания Троцкий провел в Смольном, он руководил действиями военных частей, взявших Зимний дворец и другие важные стратегические объекты. Пока брали Зимний дворец в Смольном институте открылся Второй Всероссийский съезд Советов. На трибуне появился Троцкий. Он объявил об аресте Временного правительства и переходе всей власти к Советам. В это время в зале появился Ленин. И Троцкий сообщил делегатам: "В нашей среде находится Владимир Ильич Ленин, который в силу целого ряда условий не мог появиться среди нас. Да здравствует возвратившийся к нам товарищ Ленин!". Лев Давидович четыре года отсидел в царских тюрьмах, еще два года был в ссылке. Дважды бежал из Сибири. Это тоже способствовало его авторитету. Троцкий по значимости в революционном движении был человеком того же уровня что и Ленин. Многие историки на Западе, а теперь и некоторые в России считают, что если бы тогда не было ни Ленина, ни Троцкого Октябрьская революция не состоялась бы. История России пошла бы другим путем. Ну а где был в эти решающие дни великий вождь революции товарищ Сталин? А он просто потерялся. Потом ему найдут, вернее он сам себе найдет почетное место - везде рядом с Лениным. Но это будет потом, через многие годы, когда окончательно укрепится диктатура генсека и он сможет делать с историей все что захочет. Правда Ленина в этой сталинской от начала до конца фальсифицированной истории он сохранит, даже отведет ему ведущее место. Всячески будет подчеркивать, что он ученик Ленина. Где же все-таки был в решающий момент восстания 24 октября товарищ Сталин? Известные западные историки строят различные догадки. Например, А.Улам, известный советолог считает, что отсутствие Сталина 24 октября связано с тем, что он якобы входил в резерв партийного центра, которое могло взять на себя руководство в случае если восстание даст осечку. По мнению Улама Сталин выступал в роли запасного игрока. Исаак Дейчер пишет: "Отсутствие, бездеятельность Сталина в штабе во время восстания невозможно объяснить. Это остается странным и непреложным фактом". Американский историк, профессор Мичиганского университета Роберт Слассер в своей книге "Сталин в 1917 году" (М., из-во "Прогресс", 1989) отмечает, что Сталина нельзя упрекнуть в недостатке ума, но порой он с трудом воспринимал новую для себя ситуацию. Слассер подчеркивает: "Что может быть более позорным для человека, претендовавшего на место в руководящей верхушке партии, чем упустить великий и неповторимый момент триумфа, момент взятия власти? Потребуются... многие километры печатного текста, реки чернил и крови - пока Сталин, наконец, не успокоится, уверившись, что его отсутствие среди тех, кто руководил революцией 1917 года, навсегда стерто с памяти людей"... Среди мотивов, побудивших Сталина развязать "великую чистку", жертвами которой оказались многие старые большевики, далеко не последнее место занимало стремление уничтожить и заставить замолчать неудобных свидетелей и участников событий в Октябре 1917 года. Они были хорошо осведомлены о его подлинной роли в этих событиях. Многие современники отмечали способности Троцкого. Он был прекрасный оратор и публицист. И к тому же обладал даром организатора. В 1919 году в очерке о председателе Реввоенсовета Анатолий Луначарский писал: "Я считаю Троцкого самым крупным оратором нашего времени. Я видел Троцкого говорящего по два с половиной - три часа перед совершенно безмолвной, стоящей при том же на ногах аудиторией, которая как зачарованная слушала". Что же касается его таланта организатора, он ярко проявился в период Октябрьской революции и в годы Гражданской войны, когда он возглавил Красную Армию. На заседании ЦК партии большевиков формировали первое советское правительство. Ленин вносит предложение назначить Троцкого председателем Совета Народных Комиссаров. Тот категорически отказался. - Но почему же? - настаивает Ленин. - Вы же возглавляли Петроградский Совет, который взял власть. Вам, как говорится и карты в руки. - Нет! - решительно говорит Троцкий. - Не надо давать врагам в руки такое оружие, как мое еврейское происхождение. Антисемитом Ленин не был и потому возмутился. - У нас великая революция и какое значение могут иметь такие пустяки? - Революция великая, но и дураков осталось немало. По этой же причине Троцкий отказался от поста наркома внутренних дел. Тогда Свердлов предложил - Льва Давидовича надо противопоставить Европе. Пусть берет иностранные дела. Так Троцкий стал первым советским наркомом иностранных дел. Руководителем дипломатического ведомства Лев Давидович был только четыре месяца. Начавшаяся Гражданская война поставила перед руководством партии большевиков первоочередную задачу создание сильной армии. Кого поставить во главе ее? Правда, армию предстояло еще создать. Нужен был человек с железной волей и организаторскими способностями. По инициативе Ленина наркомом по военным и морским делам назначили Троцкого. Он же возглавил Реввоенсовет республики. Троцкий фактически и создал Красную Армию. Но это уже другие страницы богатой событиями биографии Льва Троцкого. Полностью http://www.jewish.ru/history/press/2011/12/news994303135.php И.Тельман (Comment on this)

<< Previous Day

2013/03/24 [Calendar]

Next Day >>