Заметки о федерализме Как известно, в ряду основополагающих политических документов Национал-демократического альянса стоит резолюция «О переучреждении Российской Федерации и создании русских республик»,
принятая на Учредительной конференции НДА 13 марта 2010 года. Речь идет
об идее создания в составе РФ семи новых субъектов федерации – русских
республик – на основе руссконаселенных краев и областей, не входящих в
какие-либо национальные образования России. Региональный диапазон
предполагаемых русских республик: Дальний Восток, Сибирь, Урал,
Поволжье, Центральная Россия, Русский Север, Южная Россия.
Чтобы
осознать смысл и значение этой идеи, надо хотя бы вкратце обратиться к
истории российской федералистской мысли. Прежде всего, стоит упомянуть
известный проект конституции, созданный в 1821-25 гг. декабристом
Никитой Муравьевым. В отличие от «Русской Правды» Пестеля с ее
унитаризмом и централизмом, конституция Муравьева создавалась явно под
влиянием опыта Соединенных Штатов Америки. Муравьев предусматривал
сохранение института монархии, но монархии конституционной и
ограниченной двухпалатным парламентом – Народным вече. Император виделся
ему как первый чиновник государства, вроде президента. Но «изюминка»
проекта Муравьева не в этом. Муравьев видел Россию как федерацию,
состоящую из 13 «держав» и двух областей. Каждая «держава» должна была
иметь свою столицу и двухпалатный парламент – «державное вече». Столицей
федерации Муравьев предлагал сделать Нижний Новгород – как видим, идея
переноса столицы, нередко звучащая в наши дни, родилась отнюдь не
сегодня. Эта идея Муравьева интересна как попытка преодоления
исторического российского москвоцентризма, а в конечном счете – как
стремление к новому цивилизационному вектору, уводящему за рамки
ордынско-византийской модели.
Однако надо сделать важные
оговорки. «Державы» в проекте Муравьева – не национальные образования.
Это образования территориальные, в создании которых решающим
предполагался экономический фактор: «державы» привязывались к морям или
крупным судоходным рекам. Национальный вопрос Муравьев решал следующим
нехитрым способом: все представители коренных народов России объявлялись
русскими; таким, образом, понятие «русский» по Муравьеву – это
обозначение гражданства, вроде нынешнего «россиянин». Пестель, кстати,
шел гораздо дальше – он настаивал на полной ассимиляции всех нерусских
народов русскими…
В контексте нашей темы нельзя не упомянуть
народников, которые стремились «содействовать разделению теперешней
Российской Империи на части соответственно местным желаниям».
Организация «Земля и воля» намеревалась «преобразовать унитарное
государство в федеративное». Тут в идее федерализма возникает
национальный аспект. Так, группа «Черный передел» выступала, по словам
историка С. Калинчука, за «”независимость
национальностей, механически связанных в настоящее время в единую
всероссийскую империю”, а также автономию общин и их свободную
федерацию». «Попытка говорить с каждым народом на его языке,
стремление поощрять местные инициативы, приблизиться к реальным нуждам
каждого из регионов империи, борьба с национальной унификацией - таково
было содержание программы федерализма, сформулированной
чернопередельцами».
Наследники народников – эсеры – стали
наиболее последовательными сторонниками федерализма. Если, скажем,
дореволюционные кадеты выступали всего лишь за широкую региональную
автономию – экономическую и национально-культурную, то эсеры в своей
программе заявляли: «Каждой народности (национальности), входящей в
состав России, предоставляется безусловное и полное право устраивать
самостоятельно свои внутренние дела. Всем народностям предоставляется
право входить в общий союз народов на равных правах (на братских) или,
как говорится, на федеративных началах». III съезд партии эсеров
(май-июнь 1917 года) решительно выступал «в принципе для России за
федеративную форму демократической республики с
территориально-национальной автономией в пределах этнографического
расселения народностей с обеспечением основными законами страны как прав
национальных меньшинств в местностях со смешанным населением, так и
вообще публичных прав для всех языков, на которых говорят трудящиеся
массы в России».
Исторической победой федерализма в России –
правда, весьма краткосрочной – стало Всероссийское Учредительное
собрание, на выборах в которое правые эсеры имели огромный успех. 6 (19)
января 1918 года Учредительное собрание приняло следующую резолюцию:
«Именем народов, государство российское составляющих, Всероссийское
Учредительное Собрание постановляет: государство российское
провозглашается Российской Демократической Федеративной Республикой,
объединяющей в неразрывном союзе народы и области, в установленных
федеральной конституцией пределах, суверенные». Субъектами РДФР являлись
Украинская Народная Республика, Закавказье и другие национальные
автономии и края. Однако в составе РДФР не предполагалось ни одного
русского национально-государственного образования. По существу, в
отношении русского народа сохранялась прежняя дискриминационная
имперская политика. Это был крупный недостаток проекта РДФР, эдакое
родимое пятно, доставшееся ему и от Российской империи, и от
предреволюционной федералистской мысли, традиционно не бравшей в расчет
русский народ. Неслучайно, что именно с проекта РДФР большевики,
проводившие политику имперской реставрации, «срисовали» свою концепцию
квазифедерализма, воплощенную впоследствии Сталиным.
В годы
перестройки, как известно, часть ведущих русских патриотов остро ставили
вопрос об ущемленном положении русских в Советском Союзе,
соответственно требуя расширения суверенитета РСФСР. Однако при этом они
упускали из вида очень важный момент: РСФСР не являлась собственно
русским национально-государственным образованием. На это впервые указал
никто иной, как Борис Ельцин, сделав поистине революционный прорыв в
отечественной федералистской мысли. На съезде народных депутатов РСФСР в
декабре 1990 г. Ельцин подчеркивал: «Назрела
и необходимость более четко определиться с тем, что из себя
представляют края, области. Пришло, наконец, время определить статус
народов, не имеющих своих национальных образований, тем более что в их
числе оказался и русский народ, давший имя республике». А в феврале
1990 года Борис Ельцин, выступая в Уральском политехническом институте,
прямо заявлял: «…в составе РСФСР после референдума могут образоваться
семь русских республик: Центральная Россия, Северная, Южная, Поволжье,
Урал, Сибирь, Дальний Восток» (см. «Русская мысль», 16 февраля 1990 г.,
Нью-Йорк). Однако в дальнейшем в натуре Ельцина возобладал
номенклатурщик-централист, и эта плодотворнейшая концепция была
похоронена на долгие годы.
Сегодня она взята на вооружение и развита Национал-демократическим альянсом,
выступающим за преобразование России из т.н. асимметричной федерации
(по сути, империи) в подлинную федерацию, состоящую из равноправных
субъектов – национальных республик, в том числе русских республик. Эта
концепцию можно по праву считать вершиной федералистской мысли в России,
поскольку она учитывает интересы и русского народа, освобождая его,
наконец, от непосильного и отнюдь не добровольного бремени империи.