Алексей Широпаев

«Белый, мохнатый декабрь…»

Кинофильм Сергея Снежкина «Белая гвардия», а в неменьшей степени и сам премьерный телепоказ, явно приуроченный ко дню президентских выборов, стали событием. Сразу скажу, фильм, на мой взгляд, получился весьма приличный, качественный. Хороши постановка, работа художника, оператора, прекрасна киевская натура, отлично пошита офицерская форма. Весьма убедительны Ксения Раппопорт и Константин Хабенский в ролях Елены и Алексея Турбиных. Очень хорош полковник Най-Турс в исполнении Серебрякова – с таким командиром действительно умирать не страшно. Но я хотел бы поговорить об этом фильме и самом романе Булгакова – великолепном романе! – прежде всего в плане истории и актуальной российской политики.

В фильме выдержан некий исторический ракурс, позволяющий более ясно осознать, что собой представляют главные герои. Да, они белогвардейцы, русский образованный, состоятельный класс. Но это далеко не все, в таком понимании булгаковских героев нет ничего нового. Фильм высвечивает их в еще одном, главном качестве: в качестве имперской колониальной элиты с соответствующим типом сознания. Да, эти люди на протяжении многих поколений живут в Украине, но, тем не менее, они остаются колониальной элитой, для которой украинский язык странен и нелеп, а сама идея украинской самостийности просто вне обсуждения. Вот – единственный верный ключ к пониманию ситуации. Обратите внимание, как легко на улицах Киева, занятого Петлюрой, украинцы узнавали переодетых юнкеров и офицеров: это другой тип, другой народ. Фильм помогает лучше понять: Булгаков писал вовсе не о гражданской войне, не о противостоянии белых и красных. Последние вообще где-то далеко, фоном, как темная снеговая туча. Булгаков писал о положении имперских русских, оказавшихся в восставшей колонии. Собственно, об этом со своей точки зрения говорит депутат киевского облсовета Андрей Ильенко: «…роман интересен тем, что в нем описана победа украинцев и конец того мещанского русского Киева, конец “русского мира” в Киеве. После этого тяжело говорить уже, что в 20 веке мы проиграли. Ведь в начале XX столетия Киев был фактически российско-польским городом, а в конце стал абсолютно украинским. Мы, потомки селян и казаков, которые выгоняли из Киева белогвардейцев».

Булгаков, разумеется, на стороне русских, точнее, на стороне империи, а украинцев, чего греха таить, изображает темной, туповатой, жестокой массой. Пожалуй, герои Булгакова даже к большевикам относятся с большим пониманием, чем к петлюровцам: ведь большевики – в Москве, а там – «почва». В пьесе «Дни Турбиных», созданной Булгаковым на основе романа «Белая гвардия», эта позиция становится уже явной. Собственно, в репертуаре советских театров «Дни Турбиных» оставались лишь потому, что в ней показано морально-политическое разоружение белых перед большевиками. Белые там признают некую историческую правоту большевиков, прежде всего – имперскую правоту. Как только большевики представали перед белыми в качестве имперской силы – белые перед ними разоружались, это было довольно типичное явление, позднее давшее в эмиграции импульс сменовеховству, евразийству, совпатриотизму, движению за возвращение «на родину». Данное обстоятельство говорит лишь о том, что антибольшевизм никогда не был у белых внутренне главным принципом. Главным для них была Россия-империя как самодовлеющая, безусловная ценность. В чем суть киевской коллизии декабря 1918 года? В том, что белые, а проще говоря, русское офицерство выступило против украинского национально-освободительного движения и украинской государственности как старая, отжившая имперская сила (подобную позицию белые заняли и в Латвии по отношению к Улманису в1919 г.). В этом суть драмы этих людей. Они оказались между двух огней: между антиимперскими национальными движениями окраин и большевиками в Москве. Но как только часть белых, причем немалая часть, стала сознавать, что большевики, сами того пока не желая, выступают как новая, эффективная имперская сила – она разоружилась перед большевиками и даже пошла на сотрудничество с ними. Примеров тому множество. Петлюра и Улманис были для Брусилова, Потапова и др. военспецов страшнее, чем Троцкий.( Read more... )