silencefactory

http://www.imdb.com/title/tt1753540/ (7,7 / 10)



21 июня 1941 года.
Брестская крепость.
Вечер.
«В городском саду играет духовой оркестр» -
ясноглазый курсант-пацанёнок из музвзвода
выдувает в валторну «Манчжурию».
Офицерский состав,
переругиваясь с ситцевыми жёнами,
приобретает в продмаге пиво и минералку
(только что завезло).

Танцы-вальсы.

Чистые,
опрятные
девчонки-картинки.

Радостно вытаращенный киномеханик
крутит в клубе «Весёлых ребят» с Любовью Орловой.
Параллельно объясняясь в глубоких чувствах
продавщице того самого продмага.

Продавщица продмага стеснительно даёт механику –
он позвал её замуж,
уже можно.

Сочные краски.
Чистое небо.
Безмятежность.
Уютность.
Дружелюбие.
Братство.
Любовь.
Семьи.
Деревца.
(«Кто сказал, что мы плохо жили», -
пела потом группа «Любэ».)

Каждый кадр,
каждый ракурс
веют лубком,
дотошными детальками
и педантичной старательностью съёмочной группы.

Тем временем в штабе –
лёгкое беспокойство.
Особист Вайнштейн разбирает случай посева паники:
ширится слух,
что союзники-немцы нападут на СССР именно сегодня,
под утро.
Об этом упорно твердят польские перебежчики.

От перебежчиков отмахиваются.
Но не все.
Крепкий майор-ветеран Гаврилов чует.

Тревожность.
Сумерки.
Закат.
На станцию,
как конь троянский,
втаскивается угрюмый паровоз со свастиками.
Из вагонов деловито ссыпаются фашисты,
мимикрированные в форму бойцов Советской Армии.

Это та самая 45-я пехотная дивизия вермахта,
что вот-вот набросится…
---

У нас давно не снимали таких фильмов.
Где фашисты –
с не лицами, но рылами.
Зло, тошно карикатурные, осатанелые.
Форменные людоедские животное, отвратные.
Офицер – паскуда, сухая, длинная.
Солдаты – баварская гадина, идущая пинками.

Танки давят трупы.

Наступая, немец прикрывается русскими детьми.

Когда кому-то из них кроят череп сапёрной лопаткой,
выжимают кишки,
чувствуешь Огромное Удовлетворение
и сжимаешь на коленках потные кулачки.

Собственно,
вышеописанный лубок,
пасторальность эта вся,
кончаются уже на двадцатой минуте двухчасовой ленты.
А потом идёт сплошное мясо про мощных русских мужиков
с остекленелыми глазами,
забивающих врага – не вру - табуретками.

Конечно, в «Крепости» навалом перегибов,
пережимов,
прелостей
и откровенно лишних,
клюквенных сценок под гармошку,
но зато месседж очень правильный,
с чётко выставленным акцентом:

чтобы, блядь, помнили.

Не говоря о том,
что народ,
способный отбросить вражье наступление табуреткой,
воистину непобедим, не?