С тихой антипатией к жирным богатым американцам-эксплуататорам-гандонам журналист Пол Кэмп (Депп) прибывает в курортное Пуэрто-Рико (на дворе конец пятидесятых) и устраивается в местную англоязычную газетёнку негром. Где его назначают заведующим над гороскопами и отчётами по боулингу. С чего Кэмпа тошнит отрыжками теперь раз в триста больше. Поэтому горе приходится заливать конскими дозами рома, что в П-Р на каждом углу продают в розлив а`ля ситро. Мало того: буквально через пару дней делается ясным что редактор - мудак, а коллеги через одного спились и тоже, в общем-то, мудаки и ебанутые в той или иной степени, и вообще газета вот-вот накроется вульвой, потому что полное гуано она. Жизнь в таком разрезе могла бы, казалось, привидеться вообще пиздариками, не встреться Полу пинапистая блондинка Шина (Хёрд - Пайпер из чудеснейшей «Сумасшедшей езды» с Кейджем). Кэмп распускает по манишке слюни, возбуждённый её загадочностью… но тут очередная пичалька: Шина - официальная (и значительно шлюховатая) гёрл-френд местного скользкого сквалыжнова дельца Сандерсона (Экхард). От общения с которым Пола все дружно отговаривают (мол, он ещё больший мудак чем мы все тут вместе взятые). Но Сандерсон сходу выходит с предложением, и вечно мающийся с бодуна и без денег Пол Кэмп, вроде как, не может ему отказать. Хотя воняет новая работа хуже, чем недельные носки узбекского сержанта стройбата. Так что г-на Кэмпа очень скоро начинает терзать совесть и сомнения касаемо правильности выбора (притом, что воландаться с чужой бабой его совесть, значит, не терзает, бля)…
---

Экранизация (с рядом отсутствующей в книжке отсебятины) первого романа Хантера Томпсона. Фильм, с которым Депп последние лет десять носился, как кот с мойвой - очень уж хотел в нём сыграть… И причина такого энтузиазма лично мне осталась нихуя не ясна. Ведь по итогам: точечно симпатичное (особо ценен персонаж Рибизи, медитации для слушающий речи фюрера на виниле и пара чуть заметных приветов «Страху и ненависти в Лас-Вегасе»), но посредственное кино. Сделанное по посредственной же - чего уж там - вещи, перманентно малоубедительно пукающей дубиной народного гнева. Ну а за убогий сраный пафос слов, предваряющих финальный титр - мол, вот идёт Пол Кэмп, и пока он жив, негодяям нет покоя - автору сценария / режиссёру Робинсону, по такому случаю вышедшему из десятилетнего запоя, неплохо бы сломать нахуй фаланги на руках и ногах.

новый Maska Genetik нескончаемого охуенный, например

Ди Филиппо ультимативно заебат –
один из любимых

нездоровая его фантазия пиздошит очень вычурно
(хотя и на самоповторах временами)

Фрейд бы охуел совсем
от подобных сложносочинённых пиздостраданий

его биопанк-рассказы – вагина рулю
и кто не читал, тот нихуя, считай, не знает
про гомосексуальную ёблю с насекомыми

и как вы с такой ущербностью живёте
я не понимаю, и негодующе сру на вас

в «Узорах», правда, про ректальное присовывание
гигантским богомолам нет ничего –
тут накидана кучка ладных рокенрольных рассказов
(часть выходила в сборниках)
(почти) без изъёбов

просто хорошие

рекомендатион, хуле

http://www.imdb.com/title/tt1535612/ (6,1 / 10)

Унылый полицейский Джонатан Уайт (сраный Татум) уныло приходит домой со службы, где его уныло встречает унылая жена (унылая, как весь пиздец, Кэти Холмс), и, уныло сняв лапсердак, уныло карабкается по лестнице наверх, в детскую, блядь, чтобы показать своей болезной дочери как жывтоне ходит на четырёх лапах. После чего унылый Уайт обычно уныло залипает, выпучившись в угол, как хуй. Но это не потому так, что он обкурился таблеток и унюхался ацетона: у Джонатана в шкафу лежит жырный скелет, ёпта. Или даже два (скелета). Писечка в том, что шестнадцать лет назад, когда Уайт был ещё маленьким пусечкой и квартировался в самом неблагополучном районе Нью-Йорка, населённом наркоманами, подонками, блядьми и прочими экскрементами, он убил двоих мужичков нахуй. Первого - целенаправленно, из пестика, второго - случайно, спихнув, фписду, с лестницы в своём ебучем клоповнике. Тогда дело удалось замять, поскольку занимавшийся вопросом детектив (Пачино) - бывший напарник покойного батюшки Уайта, спустил хуйню на тормозах. Но, во-первых, хоть убиенные того, по большому-то счёту, и заслуживали, ныне Джонатан угнетён моральной дилеммой и дядями кровавыми в глазах. А, во-вторых, неожиданно та старая история всплывает теперь на первых страницах газет: кто-то пишет в редакцию устрашающие записки, обещая рассказать, как всё было на самом деле.

И тогда всей их мусарне пиздарики.

Играет унылая музыка.
---

Унылая, изнурённая, вынимающая все жилы полицейская говно-драма с унылыми элементами унылого триллера. Худшая, пожалуй что, полицейская драма со времён унылого художественного фильма «Полицейские» Мэнголда. (Его, как и The Son of No One, не смог спасти даже исключительный каст, помнится – уж такая там поебень была.)
---

Ключевое слово в характеристики картины, если кто не понял: «унылое». В свете чего специальным призом награждается фраза, произнесённая закадровым голосом Аль Пачино в самом конце этого тошного коматозного балагана - в самом конце тошного балагана (коматозного) Пачино веско сказал: «Мужчина должен уметь жить с дерьмом».

Угу, бля.

Вряд ли сильно ошибусь, если предположу, что для режиссёра Монтиеля (полнейшее ничтожество, кстати) процитированная фраза является ключевой и путеводной в его блистательном, бля, творчестве.

Шёл бы ты нахуй, Монтиель.