Из-за угла раздавались страшные стоны, как будто там, на осеннем ветру, прямо на шаткой сцене шло долгое и усталое надругательство над бухой и простуженной Людмилой Зыкиной.
Но автобус вез меня дальше.
На площадке около кинотеатра с бешеной скоростью вращались люди в белых одеждах, черных передниках и каких-то перчатках.
Но мне некогда было рассматривать крутящихся масонов.
Я зашла в магазин, а когда вышла, масоны исчезли.
Вместо них появилась девушка в джинсах. Включили фонограмму, и девушка начала неритмично и неохотно покачиваться. Потом она схватилась за микрофон, и стало неинтересно.