Когда я освободился из тюрьмы, то первым делом погуглил все пропущенные упоминания моего скромного имени в сети. Оказалось, что единственный раз, когда обо мне писала пресса, был связан с сообщением о том, что в свое время Николай Трифонов вступил в созданную мною организацию «Боевое братство МГУ». А вот фамилию Трифонова (он же Гриненко) СМИ трепали нещадно, – оказалось, что этот мудак прославился на весь мир тем, что облил краской Нобелевского лауреата.
Что характерно, – ему за это ничего не было. Почему-то. В связи с чем, у меня появилось горячее желание поворошить прошлое и напомнить господам журналистам, – а кто такой Николай Анатольевич Трифонов, известный также как Николай Анатольевич Гриненко? Чем знаменит, за кого себя выдает и почему его художества в упор не замечают компетентные органы, с которыми он в свое время тесно сотрудничал.
Для начала рекомендую прочитать свой старый пост «Жизнь и смерть бренда Боевое братство МГУ» за 2008 год, – он до сих пор актуален. Это история создания молодежной ветеранской организации, известной в сети как «Боевое братство МГУ», созданной и раскрученной мною в свое время. В частности там подробно описывалось, что Николай Трифонов (Гриненко) и его двоюродный брат Павел Тихонов никогда не вступал в мое «Боевое братство МГУ», как впрочем, и я в их организацию «Отвага», которую они юридически зарегистрировали на свое имя. Это скорее можно назвать рейдерским захватом, – так и не сумев раскрутить свою «Отвагу», двоюродные боевые братцы стали пиариться на моем «Боевом братстве МГУ», выдавая себя за руководителей именно изначально созданной мною организации.
Итак, начнем с того, что Трифонов Николай Анатольевич родился 12 сентября 1981 года в городе Чирчик Ташкентской области Узбекской ССР, а впоследствии проживал в городе Льгов Курской области. Сам он выдает себя за десантника, и даже возглавлял созданное им отделение Союза десантников в МГУ, был руководителем делегации ВДВ на Селигере-2008 и является членом Совета Союза десантников. Тем не менее, в ВДВ Коля никогда не служил. Срочную службу он проходил под Мурманском на Северном флоте, в морской пехоте. Был каптерщиком в роте, с чем и связана одна из его кличек, – «Коля-каптер». За неуставные взаимоотношения, уже будучи старослужащим, был отправлен дослуживать в республику Чечня, где и пробыл максимум два-три месяца (в то время служили 1,5 года, а в Чечне срок службы для срочников засчитывался день за два, то есть из оставшихся полугода он прослужил на Северном Кавказе максимум два-три месяца, став при этом ветераном боевых действий). О том, что Коля когда-то служил в Чечне, подтверждает лишь одно сохранившееся фото сомнительного качества, где он позировал в камуфлированной футболке.
Его двоюродный брат Павел Владимирович Тихонов после срочной службы поступил в МИФИ, где успел проучиться какое-то время, после чего решил, что МГУ все же престижнее и поступил туда. Соответственно, подтянул за собою на психологический факультет и своего двоюродного брата Колю. В эту «банду кузенов», как я их назвал, входил также их двоюродный брат Петр (прапорщик ФСБ, пошедший по стопам их деда-чекиста), который учился на юридическом факультете. Четвертый их двоюродный брат (Иван?) так и не смог поступить в МГУ, так как я уже писал, был отчислен за драку еще на Подготовительном отделении (Рабфаке).
В конце 2004 – начале 2005 Николая Трифонова выгоняют с Психфака. Тогда же Павел Тихонов дабы не повторить его участи, внезапно берет академический отпуск, подписывает контракт с Министерством обороны и уезжает служить в Чечню (в составе 45 разведполка ВДВ, дислоцировавшегося в Ведено). Летом 2005 Николай Трифонов вновь поступает в МГУ, на этот раз уже напрямую, а не через Подготовительное отделение, и не на Психфак, а на Юрфак. Именно в это время он начинает фигурировать под своей второй фамилией, – Гриненко.
Я уже подробно описывал нашу ветеранскую деятельность в своем посте от 2008 года. О том, как в противовес моей ячейке Московского областного отделения Боевого братства, функционировавшей с осени 2005, весною 2006 двоюродные браться Паша и Коля создают свою собственную организацию РОО ВБД «Отвага» (гуглите), со счетом в банке и печатью, зарегистрированную на них в качестве учредителей. Костяк этой организации составили дембеля, которых Паша привез за собою из Чечни, пообещав им поступление на Подготовительное отделение МГУ. Соответственно около года шла вторая ветеранская война в МГУ, в которой «банде кузенов» удалось достичь немалых успехов. Во-первых, они уничтожили мой сайт на сервере МГУ . Во-вторых, они развязали индивидуальный террор против членов моей ячейки, угрозами заставляя их подписать анкеты о вступлении в «Отвагу», – например, Ришата Хайдаршина прессовали целую неделю, не давая ему заниматься в разгар сессии.
Тем не менее, как результат их подобного рода деятельности, – им отказали тогда легализоваться при университете (завернув подготовленный ими прожект патриотического воспитания молодежи), потребовав примириться с моей организацией. О том, что при МГУ когда-то существовала организация молодых ветеранов, – об этом ни на сайте самого университета, ни на сайтах его подразделений сейчас нет ни малейшего упоминания. Это – прямое следствие того скандала, который учинили Паша с Колей и их сторонники, ворвавшись весной 2006 в ректорат и заявив, что теперь настоящая организация молодых ветеранов называется «Отвага» и другой они не потерпят. Поняв, что в ветеранской среде идет нешуточная грызня, в ректорате тогда просто перекрыли кислород обоим противоборствующим сторонам. Именно поэтому информация о том, что в МГУ якобы когда-то имелась некое представительстве Боевого братства или Союза десантников, – никогда так и не появится на официальных информационных ресурсах университета.
Спасибо Паше и Коле.
Тем не менее, в конце 2006 двоюродные братья все же были вынуждены пойти ко мне на поклон, дабы легализоваться при университете. Взамен они обещали трудоустроить меня помощником депутата Госдумы. Разумеется, кинули, – ни Паша, ни Коля на моей памяти никогда не выполняли своих обещаний. Два года я беззаветно и бесплатно пиарил их организацию, – даже добился того, чтобы им выделили помещение с городским телефоном в ГЗ МГУ. Через год Паша «ушел в большой бизнес», оставив на хозяйстве Колю, с которым очень скоро у меня случилась серия конфликтов. После того как Коля весной-летом 2008 не один раз отплатил мне своей черной неблагодарностью, я решил порвать с ними. Соответственно, удрал все ссылки со своего блога, а сайт организации просто выключил. Впоследствии Прибыловский и Мальгин напишут, что якобы я нанял хакера Хэлла, который взломал этот сайт, но они лгут, – и домен и хостинг принадлежали мне, и я просто зашел в админку и выключил его.
Пока я занимался пиаром организации, то на своих ресурсах, – на сайте и на блоге в ЖЖ я не позволял себе выносить сор из избы, то есть не комментировал две ветеранских войны в МГУ. Это оставалось за кадром. Когда же Коля и его помощник, которого он взращивал мне на замену, завели свои странички в ЖЖ, то осенью 2008 из них полилась грязь в мой адрес.
В ответ я и опубликовал свой пост «Жизнь и смерть бренда Боевое братство МГУ». В нем, кроме всего прочего, я красочно описал, как Николай Трифонов (Гриненко) после моего ухода провалил выборы на пост председателя Объединенного Студенческого комитета МГУ. Вот, что бывает с теми, кто не только кидает своих бывших пиарщиков, но льет на них грязь.
Произошедшее не послужило уроком для Коли, и он тут же вдогонку создал клеветнический блог в ЖЖ Купол-тру, где вылил на меня еще больше грязи. Соответственно, после этого он стал бегать по всему ЖЖ и кидал линки на свое творение многим «тысячникам», – например, Адольфыч жаловался на подобный спам.
Раз пошла такая пьянка, то я продолжил и расширил дело Коли. В частности, я выяснил через сервис WHOIS контакты владельца домена и хостинга того сайта, который Паше «подарил» Дмитрий Рогозин и кинул ссылку на Колино творение и ему. Сказать, чтобы он был в ахуе, – очень слабо. Соответственно, он ответил мне (приняв меня за Колю), что раз Вы, мальчики спровоцировали такую грызню в интернете, то теперь оплачивайте и домен и хостинг сами. И пригласил в офис Рег.ру на Соколе, куда я и явился со своим паспортом. А там, я просто переписал их домен на себя. Все. С осени 2008 не только мой домен, но и домен, который якобы подарил Паше Рогозин, принадлежали мне. Уже осенью 2008 я мог его выключить, или начать гнать свое точку зрение на произошедшее. Однако, повторюсь, не я первый вынес сор из избы.
До сих пор жалею, что не отправил тогда официальное письмо со ссылкой на это Колино творение в ректорат. Уверен, что тогда Колю и его гоп-компанию первым же делом выкинули из ГЗ МГУ на мороз (что впрочем, рано или поздно случилось).
С этим клеветническим блогом в ЖЖ я поступил тогда проще, – попросил упомянутого хакера Хелла его взломать. Что он и сделал, взломав заодно всю переписку Николая Трифонова, – как оказалось, тот за моей спиной давно уже стучал на меня депутату Госдумы Сергею Белоконеву и помощнику депутата Максима Мищенко.
Общаясь со своими соратниками Коля, как правило, величал меня не иначе как «истериком», «пидором» и «жидом». Вообще Коля помешан на юдофобстве. У него над кроватью в общежитии ГЗ висел плакат с изображением статуи Святослава работы Вячеслава Коыкова (в первоначальном варианте со звездой Давида на щите у поверженного хазара). Как-то в один из его почтовых ящиков, которые взломал Хэлл, пришла рассылка со ссылкой на Ютуб-канал, где публиковались старые нацистские хроники про еврейские Гетто.
Но на самое вкусное в его переписке я тогда не заметил (об этом чуть ниже).
Что же такое содержалось в этом клеветническом посте у Коли?
Ну, первым делом Коля, который вскоре везде и всюду выдавать себя за десантника обвинил меня в том, что якобы я выдаю себя за десантника. Очень смешно. Особенно учитывая, что в отличие от Коли, я в один из трех своих полугодовых контрактов служил в 16 бригаде спецназа ГРУ под Урус-Мартаном. Тем не менее, десантником лично я себя не считаю, и отмечаю не день ВДВ 2 августа, а День пограничника 28 мая.
А еще он писал о том, что якобы на своем первом сайте еще на сервисе народ.ру, вместо ветеранских новостей я писал о своих головных болячках «про буренок, школы и свое железное алиби». Правда, почему не давая ссылку на этот мой первый сайт. С удовольствием делаю это вместо него, – этот мой давно заброшенный сайт (пароль к нему помню, но забыл ответ на контрольный вопрос) легко находится по запросу «Боевое братство МГУ» по адресу:
https://bratishki.narod.ru/
Можете полистать его на досуге и поискать то, о чем писал Коля. Может быть, и найдете, но что-то мне подсказывает, что вряд ли.
С особым смаком Коля писал, что я «работал уборщиком в Макдональдсе, где отпидарасил не одну сотку полов». Повторюсь, – Коля служил только срочную службу и у него сильный комплекс старослужащего, для которого мытье полов, – это зашквар и не подходит для реального пацана. Ну, вообще-то вместе со мною в том же Макдональдсе на Манеже работал ночным уборщиком один подполковник из Генерального штаба, который таким образом подрабатывал, чтобы содержать семью. И, напомню, что когда на 9 мая в «Боевом братстве» наших ребят попросили походить с флагами во время митинга по Театральной площади, то именно Коля тогда поднял крик, что «мы не слоны» (именование младшего призыва в армии среди старослужащих). То есть все с Колей понятно. У него в голове до сих пор играет комплекс деда-старослужащего, который пришел к успеху.
А еще он писал о том, что якобы я на каждом углу в университете тыкал, что «Я служил в Чечне». Даже не комментирую. Единственный раз, когда я сообщил в МГУ, что я – участник боевых действий, это было на Рабфаке, то есть на Подготовительном отделении, да и то, когда меня уже отчислили. Преподаватели тогда поинтересовались, – какая у меня льгота, – они были возмущены, что «лучшего историка в группе» зарубили. Именно тогда я им сообщил, что три раза воевал в Чечне. После этого наши преподаватели-историки подняли бунт на корабле, но ничего уже сделать не смогли. Ну, и, разумеется, после я предоставлял в Приемную комиссию соответствующие документы с правом на льготы (Прибыловский потом писал, что якобы я поступил по некой мифической и не существующей в природе «квоте МВД», но врал, – я поступил вне конкурса как участник боевых действий).
Здесь надо пояснить, что 2004 год оказался «олимпийским» для поступления в МГУ. Проще говоря, где-то там в телевизоре ректор Садовничий, находясь в трезвом уме и здравой памяти, пообещал, что МГУ будет зачислять на первый курс победителей региональных Олимпиад. Вот Вам простая арифметика, которую в тот момент не учел заслуженный математик и Академик РАН: регионов у нас больше 80, а вот бюджетных мест на факультетах МГУ гораздо меньше. Например, на Инъязе в разные годы их число колебалось от 5 до 10. А тут – Садовничий пообещал все 80 принять.
То есть понятно, что в дальнейшем случился настоящий бунт факультетов и преподавателей против маразма Садовничьего. А поскольку слово уже дадено, то для всех этих победителей региональных Олимпиад тогда устроили вместо положенных экзаменов всего лишь один отборочный. До сих пор жалею, что я тогда не сфотографировал его результаты, – они были строго по двухбалльной шкале, – или «два» или «отлично». Соответственно все сынки и племянники местных губернаторов, которые «победили» на региональных Олимпиадах, получили «двойки», а кто действительно из себя что-то представлял, – «пятерки».
Почему я об этом говорю? Потому, что Коля в этом своем клеветническом высере со смаком пишет о том, что я не поступил на Подготовительном отделении из-за того, что якобы написал сочинение «с 30-ю ошибками». А как было на самом деле? Узнав, что из-за «победителей олимпиад» число бюджетников резко сократилось до отрицательных значений, факультеты весной 2004 выставили Подготовительному отделению свои ультиматумы, – режьте рабфаковцев как хотите, но мы вводим строго ограниченные квоты на число тех, кто вообще поступит через ваше Подготовительное отделение.
И Рабфак в 2004 году просто вырезали. Как минимум наполовину. В разгар экзаменов в коридорах стоял специфический запах корвалола и валидола, которые принимали преподаватели. Половину льготников (в числе которых был и один безрукий ветеран чеченской войны), – зарубили еще на сочинении. Такого не было никогда раньше, – по словам Коли, когда он поступал, то просто списал сочинение со шпаргалки. Кстати, насчет, «30 ошибок». На самом деле мое сочинение тогда зарубили за «нераскрытую тему», что удивительно. Я вот считаю себя таким вот графоманом, в школе у меня всегда ставили «отлично» за раскрытые на сочинении темы, а вот весной 2004 на экзамене в Подготовительном отделении «не раскрыл». Почему-то.
Как уже сказано выше, когда наши преподаватели-историки узнали, что «лучший историк в исторической группе» зарублен за «нераскрытую тему», то подняли бунт. Впрочем, ничего исправить уже было нельзя. В 2004 я все же поступил, но не на Подготовительном отделении, а на общих экзаменационных испытаниях летом. А они были не такими формальными, как на Рабфаке. Дело в том, что на Подготовительном отделении нас полгода натаскивали по одному только «Горе от ума» Грибоедова, и неудивительно, что именно по нему всегда случалась одна из тем сочинений. Летом на общих экзаменах, такой халявы не было, – все было на порядок круче, чем на Рабфаке. Тем не менее, все необходимые экзамены я сдал и стал вторым в истории МГУ воином-чеченцем, который поступил на общих основаниях, а не на Подготовительном отделении (Рабфаке). Вроде первым до меня был некий айтишник, поступивший на ВМК.
То есть, по версии честного и неполживого Николая Трифонова весной 2004 на Подготовительном отделении, где всегда были заниженные требования к поступавшим, я написал сочинение «с 30-ю ошибками», а через пару месяцев, летом того же 2004 все же прошел каким-то чудом это испытание. Или я единственный человек, который сумел за два месяца в совершенстве изучить русскую орфографию и пунктуацию, или наш Коля банально лжет. Ах, да. Первый раз я пытался поступить в МГУ еще летом 2003, прошел с сочинением, но был снят за иностранный язык, – тогда-то мне и посоветовали поступить сначала на Рабфак. То есть я дважды положительно написал сочинение на основном потоке, – в 2003 и в 2004. Без «30 ошибок» и раскрывая тему.
Ну и отдельно стоит упомянуть, что Коля в своем клеветническом высере утверждал, что якобы я на зачетах и экзаменах в МГУ «бренчал медалями», и именно таким образом и сдавал их. На само деле, – это очень серьезное обвинение. Я уже писал в ВК (https://vk.com/wall15066_127) что медалей у меня нет, а есть только один пограничный (ведомственный) крест «За службу на Кавказе». Соответственно, в МГУ я его принес продемонстрировать только один раз, – 6 мая 2005 на традиционное чаепитие со старшими ветеранами. Для сравнения, – нельзя найти ни одной фотографии Виталия Сапрыкина с Юрфака, где бы он в МГУ не красовался при своих орденах-медалях.
Откуда Коля взял основу для этой своей клеветы?
Дело в том, что среди молодых ветеранов МГУ действительно был один человек, который на зачеты и экзамены одевал свои ордена и медали. И было это… (фанфары) … на Юрфаке, где тогда учился Николай Трифонов (который в ту пору назвался Николай Гриненко).
Речь идет про инвалида Юрия Панюту, которого мне как-то передала на поруки Ирина из Московского областного Боевого братства. Я помог ему подать документы и оформиться слушателем Подготовительного отделения МГУ. Вроде бы он без труда полгода там проучился и даже поступил на Юрфак. Как – сам не знаю. У него были серьезные проблемы с головой. То есть реально там пластина была после пули снайпера. С памятью у него было ну совсем никак. Поэтому он регулярно употреблял психотропные вещества (ноотропил и прочее) для укрепления памяти. Я, как контуженный, тоже глотал ноотропил пачками во время сессий. Юрий Панюта же глотал эти препараты килограммами. Правда неизвестно, – читал ли он при этом конспекты и учебники.
В итоге на свою первую зачетную сессию он пришел в полном параде. С орденами и медалями. Молодые ветераны с Юрфака реально были в шоке, – никто до этого так их не позорил, – даже Виталий Сапрыкин на зачеты и экзамены являлся без своих неизменных орденов-медалей, в которых, наверное, и спал. До экзаменационной сессии Юрий Панюта тогда не дожил, – его отчислили с очень деликатной формулировкой и справкой, дающей право поступать на любой юридический факультет России. И, редкий случай, – никто тогда за него не подписался, как за Жору-пограничника (Георгия Багрянца). Тогда все понимали, что руководство Юрфака поступило как нельзя более адекватно в сложившейся ситуации. То есть случай, который Николай Трифонов приписывал мне, имел реальное место, но не со мною, с Юрой Панютой на Юрфаке, где тогда учился и Коля.
Ну и далее в этом своем клеветническом высере Коля продолжал в том же духе. Особо выделю там один абзац, в котором Коля лично признается, что мой сайт на сервере МГУ был уничтожен «после коллективного обращения к руководителю информационного ресурса» (то есть после выходки «отваговцев» 13 апреля 2006). И тут же пишет, что якобы деньги на домен и хостинг своего личного сайта я одолжил у «милосердных афганцев», – ну да, откуда у меня в кармане и вдруг свои собственные деньги. Впрочем, откуда Коле знать, что домен на свои имя можно было приобрести по цене одной бутылки водки, – ему и Паше такие вещи всегда предоставляли спонсоры. Там же он с гордостью упоминает факт того, как с членами мой ячейки расправлялись в ходе «индивидуальных бесед» после «примирительной встречи» в Московском областном Боевом братстве.
Далее он пишет, о том, как «в один прекрасный момент обратился Дима к Павлу с предложением о сотрудничестве в рамках правозащитной деятельности Организации». Непонятно только, почему меня, такого писанного негодяя, эти «милосердные» боевые братцы приняли в свои ряды, если я им был абсолютно не нужен, да и вообще ничего из себя не представлял?
Мистика, тайна, загадка.
Вообще-то, как я уже писал, это Паша в конце 2006 прислал мне в качестве парламентеров его самого (то есть Колю) и Афгана (Дениса Курайши, который впоследствии взаимодействовал с «Левым фронтом»). Паша через них слезно умолял меня об этом самом «сотрудничестве», – без примирения со мною их в университете не легализовали, да и с пиаром дело не заладилось, – про «Отвагу» никто не знал, и знать не хотел. Опять же за полгода ребятки так и не сообразили, как пользоваться сайтом, который им подарил Рогозин. То есть меня пригласили (за обещание места помдепа в Госдуме) именно для пиара (как «главу внешних сношений»), а не для «правозащитной деятельности». Про их «правозащитную деятельность», на которую были назначены специально обученные студенты-юристы, я тоже весьма красноречиво писал (то есть палец о палец не ударили).
Отдельным абзацем Коля отметил про то, что после «повышения Павла по административной лестнице» состоялось собрание по выбору нового руководства «Организации», на которое, по словам Коли, я был приглашен, но «не явился». Ну да, ну да, конечно. Только не ясно, – про какую выборную должность здесь пишет Коля. Если о руководителе ячейки Городского отделения Боевого братства (у меня было Областного, – городского тогда еще не существовало), то вообще-то я сам тогда отказался, ввиду занятости учебой, и предложил вместо себя кандидатуру Сапачева (где-то в подзамках было). Однако тогда на эту должность Коля избрал сам себя. Если же он имеет ввиду должность руководителя Отваги, то вотЪ, кстати, мой подробный репортаж с этого самого знаменательного собрания. С того самого, на которое я «не явился» (по версии Коли). И опять наш Коля не солгал!

И вдогонку про «повышения Павла по административной лестнице». Ходили слухи, что его собирались взять в Администрацию Президента, и Паша даже требовал от меня не трогать дамочек, работавших там, которых я троллил. Однако с АП не срослось, – скорее всего, спросили у Пашу про диплом, а никакого диплома у Паши не было и нет, – он до самой смерти на Украине числится студентом-заочником на Психфаке. В конце концов, как я уже писал, Павел Тихонов, оставив Колю на хозяйстве, сам подался «в большой бизнес». То есть поначалу умолял по телефону каких-то своих деловых партнеров перевести ему обещанные деньги. В конечном счете, Паша нашел себя… в коллекторском бизнесе! Он шел к этому успеху всю свою сознательную жизнь. Ради этого он учился в МИФИ и на Психфаке МГУ, но так и не закончил их. Вот его истинное призвание. Человек, который неделю давил на Ришата и уговаривал его подписать анкету о вступлении в «Отвагу», просто создан для того, чтобы выбивать долги с несчастных должников. Занавес.
UPD: как выяснилось, в начале 2024 года Паша погиб на Украине. В его посмертном некрологе факт учебы в МГУ, руководство ветеранской и коллекторской организациями даже не упоминается.
Далее Коля признается в том, что их организация участвовала в нашистком Селигере-2006. Правда, ни на сайте, ни в одном из ЖЖ «Организации» этой информации не было. Почему-то.
Про то, как Коля негодовал в отношении моей попытки самостоятельно, без обещанной помощи «боевых двоюродных братцев» трудоустроиться помощником к депутату Госдумы, – даже комментировать неловко. С особым глумлением он пишет о моих попытках «найти должность», из-за отсутствия которой от меня «ушла молодая жена». Отмечает, что «нормальная женщина уходит от мужчин только по одной причине, – плохой, э… мужик, а не из-за отсутствия статуса и денег».
А Коля у нас знаток женских сердец! Оказывается, женщин вовсе не интересует наличие «статуса и денег» у мужчин. Совсем. Вот оно чё, Анатольевич! То есть по версии Коляна, я искал не работу, для того чтобы содержать семью, а всего лишь какую-то там «должность» и «нового хозяина». А старого-то как звали, а? Назови, Коля, хотя бы одного моего «хозяина». Я, в отличие от некоторых, не шестерил перед Рогозиным и Демушкиным Димоном.
И «молодая жена» оказывается ушла от меня не потому, что устала два года ждать, – когда же я перестану за бесплатно пиарить неблагодарных мудаков, и найду себе наконец-то подходящую работу для создания семьи. Правда и после звонила, спрашивала как дела и даже не напоминала мне, что оставила у меня свой халат и тапочки (было где-то в подзамках). Так что оказывается, я – плохой мужик. И как только эта женщина меня два года терпела?
Мистика, тайна, загадка.
Опять же напоминаю, что моя баба поставила мне ультиматум найти работу весной 2008. И обещала подождать до конца лета (но порвала отношения только в середине осени). А мне как раз тогда, весной 2008 предлагали вести сайт в одном банке. И? Коля, узнав про это, не на шутку испугался, – стал уговаривать меня поехать с ним на Селигер и сам, уже после Паши пообещал мне в скором времени корочку помдема Госдумы. Разумеется, соврал. Уже на Селигере Паша честно признался, что он «пиздабол» и у него нет ресурсов для того, чтобы устроить меня в Госдуму. К нему вопросов нет, – аминь.
Ну и в конце Коля сетует, что я «прекратил деятельность сайта [ То есть не взломал, а выключил], удалил теги Организации в своем жж. И кинул он своих ребят, как кинул когда-то Лешу Колесникова в Острогожском СИЗО [В каком, бля? Такого не существует в природе], как поступил он со своими соседями по общежитию…».
А-тя-тя-тя-тя! Ря! То есть прекратил бесплатно пиарить неблагодарных мудаков, которые два года мне сулили золотые горы, но не выполнили ни одного своего обещания, – это по выражению Коли «кинул». Заметьте, – это не они с Пашей меня «кинули», а я их. Наверное тем, что бесплатно отпахал на них два года. «Кинул», да и только.
Ну, и про моего однополчанина Алексея Колесникова Коля узнал лишь потому, что у меня он сплошь и рядом упоминался в ЖЖ (даже тег ему особый выделил: https://lj.rossia.org/users/cupol/tag/АлексейКолесников). В чем, конкретно я его «кинул», – Коля не указывает. Наверное тем, что не забывал его и посылал ему в тюрьму книги и переводил деньги на счет его телефона в камере. Да и потом, после его освобождения поддерживал с ним самые тесные отношения, и публиковал во всех соцсетях совместные фото.
Одним словом, нет смысла пересказывать этот честный и неполживый Колин опус, – любой может проследовать по ссылке и почитать сохранившиеся скриншоты. Читайте и наслаждайтесь.
Как все Вы прекрасно понимаете, это Коля не про меня писал, а сам себя выставил в самой неблагоприятном виде. Весь внутренний мир человека, который додумался облить Нобелевского лауреата краской, им самым раскрыт более чем красноречиво.
Самое смешное, – в конце он заикнулся, что выборы председателя ОСК, которые он триумфально просрал 8 ноября 2008, были перенесены на 5 месяцев. Зачем человеку в здравом уме и трезвой памяти за полгода до новых выборов поливать грязью своего бывшего пиарщика, который знает его как облупленного, – для меня непостижимая загадка.
Узнав, что через полгода грядут новые выборы, где за место председателя Объединенного студенческого комитета Николай Трифонов собрался бороться против моего однокурсника Максима Гранникова, я, отсмеявшись, публично написал, что у меня имеется «огромный компромат» на Гранникова. И сделал загадочное лицо.
Разумеется, Коля просто физически не мог не попасться на эту удочку, – нет у него от этого никакой защиты. После недолгих кривляний, Коля все же пригласил меня на собрание в ГЗ МГУ, где публично перед всеми собравшимися «боевыми братцами» покаялся передо мною и принес свои глубокие извинения. Лично я пришел на эту встречу лишь для одного, – чтобы еще раз, как в конце 2006 своими глазами увидеть унижения Коляна. Люблю я это дело.
Между делом, Коля организовал там же в ГЗ МГУ учредительную конференцию «Славянской общины МГУ», на которой избрал меня ее председателем. Зачем ему это было нужно? Ну, во-первых, чтобы я поделился с ним заветным «компроматом» на Максима Гранникова. Во-вторых, чтобы я бесплатно раскрутил в интернете эту самую общину, а потом, Коля вступил бы в него со своим верным батальоном юрфаковцев и соцфаковцев и избирался бы председателем сам, выкинув меня на мороз. Проходили уже. Старую сучку не научить новым трюкам.
Разумеется, я не только не стал раскручивать эту «Славянскую общину МГУ» в блогосфере, но и вообще хранил про нее гробовое молчание (ну, почти).
На единственном собрании тех скинхедов, которые пришли по объявлению на упомянутую конференцию, и которая состоялась после этого в какой-то блинной, я призвал собравшихся быть готовыми ко всему, и ждать, когда их позовут на внезапное мероприятие. Впрочем, никаких мероприятий я так и не стал организовывать. Почему-то.
После того собрания Коля как-то совершенно равнодушным и нейтральным голосом попросил меня вернуть ему все те почтовые ящики, которые у него взломал хакер Хэлл. Ну, а поскольку я знал его как облупленного, то я тут же кинулся в них искать. И нашел. Оказывается, в одном из этих мыльников имелся гуглечат (сейчас Гугл этот сервис прекратил поддерживать), где Коля общался со своими соратниками-националистами как в аське.
Там вообще много интересного всплыло. Про то, как Коля передавал приветы Демушкину Димону. А главное, – вместе с боевиками этого петэушника (Демушкина Димона) планировал вместе со «спортсменами МГУ» устроить стрельбы на БТР на полигоне. И между делом просил «молчать по НС-тему», а то эти самые спортсмены «обосрутся».

Коля, а что такое «НС-тема»? Это про национал-сюрреализм или про нейро-социализм? Что еще за «НС-тема» объединяет тебя и твоего кореша Демушкина Димона? Национал-социалистская или нейро-сюрреалистская? Ась? Для чего вы там учили стрелять на полигоне боевиков Демушкина Димона, убежденных национал-социалистов? Ась?
Кстати, на Максима Гранникова я Коле никакого «компромата» так и не предоставил. Дело в том, что в МГУ я имел честь драться только с тремя лицами. Во-первых, с Коляном (считает в уме), – бессчетное число раз. Во-вторых, с упомянутым в Колиным высере Саней Табурчану. Ну, это бытовое, – жили с ним год в одной комнате. Потом, кстати, помирились, – он рассказывал где работал после университета, как преподавал в школе, но сбежал оттуда, и наконец устроился в мэрию. В-третьих я однажды дрался ис сами Максимом Гранниковым , когда он еще был «вышибалой» на подхвате у прежнего председателя студкома Назира Магомедова. По итогам этой драки мы заключили с Максимом Гранниковым Сухаревскую конвенцию, – не мешать друг другу. Он, кстати, свое слово держал, и оказался единственный член Истфаковского студкома, который ни разу не написал на меня жалобу.
Ну, вот повезло человеку. Под счастливой звездой родился.
На самом деле, небольшой компромат конечно же был, но он касался не только того, каким волшебным образом выбирались (точнее назначались) студкомитетчики на Истфаке, а вообще выборной системе на нашем факультете. То есть это затрагивало еще и процесс выборов декана в 2008, к которому я почему-то оказался причастен. Против своей воли, но уж больно умело у меня выкручивали яйца люди с нашей и кафедры и средних веков, связанные родственными узами. Мне до сих пор стыдно перед Леонидом Иосифичем за то, что сделал тогда. Вынудили, да. Всю правду о том, что тогда случилось я написал еще тогда, но до сих пор не опубликовал.
В конечном счете, меня даже отблагодарили за ту блистательную пиар-кампанию. То есть оставили в покое на какое-то время (прошу обратить внимание на теги учеба и Сербский).
И, как Вы понимаете, из-за какого-то там Коляна за год до защиты диплома, размышляя о поступлении в аспирантуру, я не собирался рубить правду-матку и начинать ядерную войну, – овчинка выебки не стоила. В конечном итоге я поступил как пай-мальчик и со временем даже устроился в аспирантуру соискателем. Оно того стоило (Леонид Иосифович, простите меня, если сможете).
Соответственно, и я не собирался нарушать свое слово, данное Максу – я же не Коля какой-то. То есть предупредил Макса, чтобы тот не дергался, – никакого «компромата» от меня Коля не услышит. Нет, конечно, можно было о чем-то заикнуться. Например, про друга степей Дмитрия Гойдыкова (ну, этому грех жаловаться). Или про Илияса Чолобаева. Потом, кстати, когда я за них заступился, ко мне образовалась альтернативно одаренная очередь страждущих со своими хотелками. Ну, там, кто-то мечтал улучшить свои жилищные условия в общаге, на кого-то просто наезжали. И со всеми этими бедами они почему-то обращались ко мне, как какому-то Дону Карлеоне, защитнику униженных и обездоленных. Пришлось мне всех их послать по адресу. Объяснил им, что я не председатель и даже не член студкома. Вот к ним и обращайтесь. Вы же их избирали. Не избирали? Ну, в этом и есть Ваша основная проблема. А я на чужую территорию не лезу. Я соблюдаю свое слово. Я же не Коля какой-то.
Выборы председателя Объединенного студенческого комитета состоялись в апреле 2009, как раз накануне Пасхи. Коля предпринимал просто титанические усилия, чтобы меня на них затащить. А мне было недосуг. Вера не позволяла грешить накануне Светлого Христова воскресенья. Ну, там, яйца красил, отсыпался перед всенощным бдением. Церковные праздники я отмечал в храме Великомученицы Татианы на Моховой, при старом здании МГУ. После панихиды городско транспорт уже не ходил, и мы, прихожане, дожидались утра в притворе при храме, где разговлялись освященным вином. Там один армянский профессор всегда угощал меня чилийским, а я его – кагором. То есть, повторюсь, недосуг мне было накануне светлого праздника на суетные мероприятия отвлекаться.
Потом, конечно же, мне доложили во всех подробностях произошедшее на том собрании, где избирали нового председателя ОСК МГУ. В кульминационном финале Коля, видя, что проигрывает, кинул на стол свой последний козырь, – заявил при всех, что у него на Максима Гранникова имеется «страшный компромат».
– Да, – вежливо спросил Гранников, – и какой же?
А Коля? А Коля в ответ только развел руками. И пукнул.
Так в апреле 2009 Николай Трифонов окончательно просрал выборы на «должность» председателя Объединенного студенческого комитета МГУ. Так Коля не стал вторым депутатом Затулиным. Так судьба его пошла наперекосяк. Вся его дальнейшая никчемная жизнь похожа на пикирующий полет планера, – все вроде бы на месте, крылья имеются, – а мотора-то и нет. Где-то в своей жизни он допустил фатальную ошибку и свернул не туда. Все хрустальные мечты и амбициозные планы пошли прахом. Но ты Коля не расстраивайся, – скажу тебе по секрету, – не «должность» красит мужика. Не за это нас бабы любят. Не веришь? Перечитай еще раз тот клеветнический высер, который ты сам опубликовал в Купол-тру.
Поучительная история, други моя.
К слову, у Коли не было никаких шансов на этих выборах. Во-первых, как уже сказано, все свои медиаресурсы он просрал еще в августе 2008, когда выкинул меня на мороз (и даже свой сайт, «подаренный Рогозиным», который я пока не стал выключать). Во-вторых, Макс Гранников жил в общежитии в одной комнате с Константином Прасолом, который вел сообщество МГУ в ВК (и я знал об этом). В-третьих, за Максом стояли общежития ДСВ, ДСЯ, ДСК, – а за Колей всего лишь частично ГЗ при нейтральном ДАС. Ну и не забудем третью сторону конфликта – альтернативно одаренный самодеятельный студенческий комитет OD Group (гуглите). За ними тоже стояли серьезные информационные ресурсы. А Коля к тому времени все свое уже просрал. Не было у него шансов. Никаких. Помогать тонущему, – себе дороже. Прости Коля, если трахнул, – тебе просто не повезло в этой жизни. Ты неудачник и лузер.
Угадайте с трех раз, кого же Коля обвинил во всех своих неудачах?

Продолжение: https://lj.rossia.org/users/cupol/1030539.html