Фантом «мужественности»: привилегия пастухов
Публикую тезисный план доклада, который я прочитал на гендерном центре весной этого года. Мне предложили рассказать об особенностях феномена "мужественности" и его историческом развитии. Что и сделал; насколько успешно - судите сами.

Определения мужественности

Мужественность обычно определяется как этическая категория, означающая совокупность качеств, ожидаемых от мужчины. Естественно, то, что ожидают, зависит от тех, кто ожидает. Например в Древнем Риме, судя по словам Цицерона, основным качеством мужчины была «храбрость» (дальше мы приведём другие примеры). Попробуем в этом разобраться.

Мужественность биологическая и социальная

С биологической мужественностью и женственностью (то есть, чисто физиологическими отличиями мужчины от женщины) всё более или менее понятно. Все читали учебники по анатомии, все примерно представляют, чем мы отличаемся друг от друга. Но человек — животное не только (а может быть, не столько) биологическое, сколько социальное. Поэтому интересно посмотреть на то, как эти объективные биологические категории преломляются в социальных призмах.

Социальная мужественность/маскулинность

Нам представляется, что в русском языке слово «мужественность» имеет как минимум два практически не пересекающихся значения. К сожалению, это часто влечёт за собой недопонимание и неразбериху в терминах, когда люди начинают спор, не договорившись предварительно, о чём же, собственно, они собираются дискутировать.

Итак, слово «мужественность» может означать:

• Некий довольно размытый набор положительных качеств, о которых мы скажем ниже. Эти качества сами по себе никак не связаны ни с полом, ни с гендером, ни вообще с любыми вопросами, которые мы можем здесь обсуждать.

• Весьма конкретная совокупность качеств, которыми с точки зрения данного социума должен обладать именно мужчина, причём далеко не все из этих качеств воспринимаются как положительные. (стереотип пьющего мужчины или не интересующегося искусством). Возможно, здесь подойдёт скорее слово «маскулинность».

Вот эта вторая совокупность качеств весьма нестабильна (хотя мы попытаемся выделить в ней стабильное ядро). По мере того, как менялись общественные формации, менялось и отношение к мужественности - «то, чего ожидают от мужчины»: от физической силы к властности, затем к утончённости и элегантности, затем к умению зарабатывать деньги. Таким образом, мы видим, что «мужественность» не есть нечто определённое раз и навсегда, но является социальным конструктом. Его эволюция неразрывно связана с эволюцией семейных отношений, которые, в свою очередь были обусловлены экономическим развитием общества (развитием производительных сил). Поэтому нам придётся совершить небольшой экскурс в историю. Обычно выделяют следующие последовательные этапы развития семейных отношений:

1. Кровнородственная семья. Исключены половые связи между поколениями.

2. Групповая (пуналуальная) семья. Исключены половые связи между братьями и сёстрами.

3. Парная семья. Преимущественно парные половые связи. Но эта семья ещё не моногамная в современном понимании этого слова, она достаточно свободная.

   Все эти формы семьи ещё не предполагают какого-то особого положения мужчины в социуме по сравнению с женщиной. Это справедливо даже для парной семьи. Важно и то, что хозяйство на этом этапе развития по большей части оставалось общим для всего рода, племени или поселения, а не дробилось на семейные хозяйства.

   «Парная семья, сама по себе слишком слабая и слишком неустойчивая, чтобы вызвать потребность в собственном домашнем хозяйстве или только желание обзавестись им, отнюдь не упраздняет унаследованного от более раннего периода коммунистического домашнего хозяйства. Но коммунистическое домашнее хозяйство означает господство в доме женщин, так же как и то, что признавать родной можно лишь мать, что при невозможности с уверенностью знать родного отца, означает высокое уважение к женщинам, то есть к матерям. Одним из самых нелепых представлений... является мнение, будто бы в начале развития общества женщина была рабыней мужчины. Женщина у всех дикарей и у всех племён, стоящих на низшей, средней и отчасти также высшей ступени варварства, не только пользуется свободой, но и занимает весьма почётное положение.» [Здесь и далее курсивом даны цитаты из Ф. Энгельса, "Происхождение семьи,частной собственности и государства"]

Таким образом, ни «мужественности», ни «женственности» в современном, оценочно-гендерном понимании этих слов, тогда не существовало. «Мужественность» появляется с возникновением моногамной семьи.

Переход от парного брака к моногамному связан с появлением скотоводства. Приручение домашних животных и разведение стад создали огромные источники богатства и породили совершенно новые общественные отношения. Прогрессировавшие пастушеские народы (индоевропейцы в Индии и причерноморских степях, семиты по рекам Евфрат и Тигр) обрели в стадах лошадей, верблюдов, ослов, крупного рогатого скота, овец, коз и свиней имущество, которое требовало только надзора и самого примитивного ухода. А дальше это имущество само размножалось все в большем и большем количестве и давало обильную молочную и мясную пищу. Все прежние способы добывания пищи отступили теперь на задний план; охота, бывшая раньше необходимостью, стала теперь роскошью.

В рамках тогдашнего разделения труда мужчина занимался добыванием пищи и необходимых для этого орудий труда, а женщина была хозяйкой в доме. Эти функции были социально равноправны, возможно даже, доминировала именно вторая. Но с появлением скотоводства всё изменилось. Новым и главным источником пищи стал скот, а орудием труда — рабы. И они логичным образом принадлежали мужчине-пастуху, как традиционно ответственному за них.

Итак, вместе со стадами появляется частная собственность на них, а так же и на людей (возникает рабство, которое до возникновения скотоводства было экономически невыгодным). И перед мужчинами возникает проблема передачи всего этого богатства по наследству:

Но это не могло иметь места, пока происхождение велось в соответствии с материнским правом. Поэтому последнее должно было быть отменено, и оно было отменено. Произошла патриархальная революция. Это было совсем не так трудно, как нам теперь представляется. Ведь этой революции - одной из самых радикальных, пережитых человечеством,- не было надобности затрагивать ни одного из живущих членов рода. Все они могли оставаться и далее тем, чем были раньше. Достаточно было простого решения, что на будущее время потомство членов рода мужчин должно оставаться внутри него, тогда как потомство женщин должно исключаться из него и переходить в род своего отца. Этим отменялось определение происхождения по женской и право наследования по материнской линии и вводилось определение происхождения по мужской и право наследования по отцовской линии. И это подразумевало введение моногамной семьи, при которой отец ребёнка чётко определён. Жена отдавалась под власть мужа. Моногамия была «первой формой семьи, в основе которой лежали не естественные, а экономические условия». Ни о какой любви, кстати, речи не шло, что доказывается даже древнегреческими источниками (попробуйте найти взаимную любовь в "Илиаде или "Одиссее").

Ниспровержение материнского права было историческим поражением женского пола. Муж захватил бразды правления и в доме, а жена была лишена своего почётного положения, закабалена, превращена в рабыню его желаний, в простое орудие деторождения. Это положение до сих пор не устранено. Женщина в большинстве случаев вынуждена выбирать: либо обязанности по обслуживанию семьи — либо участие в общественном производстве. Совмещать не получается, либо получается с трудом.

Повторим Энгельса: В старом коммунистическом домашнем хозяйстве, охватывавшем много брачных пар с их детьми, вверенное женщинам ведение этого хозяйства было столь же общественным, необходимым для общества родом деятельности, как и добывание мужчинами средств пропитания. С возникновением патриархальной семьи и тем более - моногамной индивидуальной семьи положение изменилось. Ведение домашнего хозяйства утратило свой общественный характер. Оно перестало касаться общества. Оно стало частным занятием, жена сделалась главной служанкой, была устранена от участия в общественном производстве.

Так появление новых средств производства способствовало выделению мужчин-пастухов в более привилегированный класс, чем женщины-хозяйки, породило иерархическое гендерное разделение в обществе. Это разделение закрепилось в социальном конструкте «мужественность». Пастух, приходя домой с пастбищ, оставался пастырем своего «домашнего стада» - женщин и детей и воспринимал их, как собственность. В этом и заключалась его «мужественность», «маскулинность» - как ни назови. В дальнейшем это угнетение (не побоимся такого слова) женщины лишь закреплялось, пока не дошло до того же лицемерия, к которому в конце концов приходит любое угнетение, а именно, к утверждению, что эксплуатация угнетённых производится господствующим субъектом единственно в интересах самих же угнетённых. Ну а если эксплуатируемые (будь то женщины или любые другие исключённые классы, например, пролетариат или трудовые мигранты) этого не понимают и восстают против угнетения, то это вроде как чёрная неблагодарность по отношению к благодетелям-мужчинам. К привилегированным пастухам.

Мужественность без привязки к полу

Вернёмся к нашему исходному тезису о двух значениях слова «мужественность» в современном русском языке. Было бы глупо отрицать наличие у первого значения этого слова очевидных положительных коннотаций.

В позитивном значении это слово может означать «присутствие духа», «осознание своей внутренней силы и уверенность в себе в трудных обстоятельствах», способность бесстрашно противостоять опасности. Нередко под мужеством имеется в виду твёрдость и решительность.

Все эти (безусловно, положительные) качества объективно не зависят от пола. Биологически женщина вполне может быть не менее уверенной в себе и храброй чем мужчина. Но само употребление для обозначения этих качеств слова «мужественность» (обусловленное долгой патриархальной историей) изменяет сознание людей и побуждает их подсознательно считать, что эти качества присущи более мужчинам, чем женщинам. Согласно известной гипотезе Сепира-Уорфа, язык структурирует картину мира для этноса, который его употребляет. Так и происходит с «мужественностью», причём не только в русском языке.

Мужественность как оправдание неравноправной полигамии

Интересно так же рассмотреть взаимоотношение «мужественности»/маскулинности и предполагаемой моногамности патриархальной семьи. Так называемая «моногамная» семья на самом деле является таковой лишь для женщины. Большая часть современных социальных групп так называемых «развитых государств» европейско-христианской цивилизации относится к наличию нескольких сексуальных партнёров у мужчины как минимум терпимо. Для женщины же подобное поведение в большинстве случаев считается непристойным и порицается. Это тоже следствие произошедшей когда-то «революции пастухов» и основано на подсознательной боязни мужчины (как доминирующего гендера) потерять право собственности на женщину и возможность передать своё имущество своим детям. Фактическое правовое неравенство мужчины и женщины, унаследованное из дремучих времён — результат экономического угнетения женщин, о котором мы говорили выше.

Нам кажется, что эту ситуацию нужно преодолевать. И довольно уместными тут кажутся слова Фридриха Энгельса, которыми мы хотим закончить этот доклад: Но что придёт на смену? Это определится, когда вырастет новое поколение: поколение мужчин, которым никогда в жизни не придётся покупать женщину за деньги или за другие социальные средства власти, и поколение женщин, которым никогда не придётся ни отдаваться мужчине из каких-либо других побуждений, кроме подлинной любви, ни отказываться от близости с любимым мужчиной из боязни экономических последствий. Когда эти люди появятся, они отбросят ко всем чертям то, что согласно нынешним представлениям им полагается делать; они будут знать сами, как им поступать, и сами выработают соответственно этому своё общественное мнение о поступках каждого в отдельности,- и точка.