| | 9/21/18 10:39 am - ![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo.gif) docent - "Надо сжечь пол-России, чтобы спасти Россию"
Часто белодельцы цитируют кровожадные приказы большевиков о том, что для них террор это семечки и универсальное средства решения всех проблем. При этом подразумевается, что белые такого сказать не могли. Вспоминается говносериал "Троцкий", где показано, будто только коммуняки хотели убивать без разбора направо и налево, а их враги, видимо, на такое бы не решились. В связи с этим подсобрал небольшую подборку аналогичных цитат, которые показывают, что белые крови тоже не боялись. Практически все хорошо известно, но постоянно приводится без источников. Пришлось самому искать.
Встреча с Корниловым, конец ноября 1917 г., Новочеркасск:
«На Барочной я застала генерала Алексеева. Минут через 15 пришел и генерал Корнилов. Поздоровавшись, сказал, что от генерала Эрдели много слышал о моей работе и горд за солдат, бежавших из плена: всегда знал, что молодцы! Я рассказала генералам о предложении из Петрограда взорвать Смольный институт во время заседания народных комиссаров. Генерал Алексеев, как всегда, спокойным и тихим голосом сказал:
— Нет, этого сейчас делать нельзя, за такое дело пострадают ни в чем не повинные люди. Начнется террор, поплатится население Петрограда.
Но генерал Корнилов был другого мнения, он говорил, что, уничтожив главных вождей большевизма, легче совершить переворот.
— Пусть надо сжечь пол-России, — запальчиво сказал он, — залить кровью три четверти России, а все-таки надо спасти Россию! Все равно когда-нибудь большевики пропишут неслыханный террор не только офицерам и интеллигенции, но и рабочим, и крестьянам. Рабочих они используют, пока те нужны им, а потом начнут тоже расстреливать. Я лично сторонник того, чтобы намеченный план привести в исполнение»
Нестерович-Берг М.А. В борьбе с большевиками // Зарождение Добровольческой армии. М., 2001. С. 316.
Встреча с атаманом Дутовым:
«Андриенко протянул атаману бумаги, по которым мы доставили офицеров, и рассказал подробно о нашем комитете. Я передала комитетское письмо, атаман прочел его два раза и отложил в сторону.
— К сожалению, офицерские отряды не у меня, а у атамана Каледина на Дону. Но это не помешает мне принять офицеров, прибывших с вами, тем более что скоро я двинусь на Самару отбивать золотой запас. Вижу, что ваша организация крепка и хорошо поставлена. Ко мне тоже едут отовсюду переодетые офицеры. Эту силу надо использовать. Но нельзя оборванных и измученных сразу посылать в бой, сначала — отдых. А для этого необходимы деньги и деньги. У меня в войске их вовсе нет. Созвал я наших милых купчиков, просил дать денег, не помогло, хоть и клянутся: «Душу отдадим за спасение России». Я им: «Оставьте душу себе, мне деньги нужны». Не тут-то было. Пришлось наложить контрибуцию — в миллион рублей. Дал сроку 24 часа, завтра утром должны быть доставлены. Все рабочие-большевики грозились забастовкой, так что одно оставалось — занять войсками городские учреждения, расстреляв предварительно зачинщиков. Рабочие комитеты я засадил в тюрьмы как заложников. Думаю, что голубчики призадумаются: знают — не шучу. Пробовали присылать делегации с требованием освободить арестованных. Несколько раз дал маху — принял. Но когда уже очень обнаглели — даже террором стали мне грозить и казакам, — перестал с ними церемониться. Теперь, когда приходит делегация, попросту зову казаков и они делегацию забирают. Что с ней потом делают — меня мало интересует. Сейчас Россия в таком состоянии, что разговаривать не время... Ну и прекратились делегации. Слава Богу, все в порядке»
Нестерович-Берг М.А. В борьбе с большевиками // Зарождение Добровольческой армии. М., 2001. С. 289.
«Миловать не приходилось… Лиц, уличенных в сотрудничестве с большевиками, надо было без всякого милосердия истреблять. Временно надо было исповедовать правило: “Лучше наказать десять невиновных, нежели оправдать одного виноватого”. Только твердость и жестокость могли дать необходимые и скорые результаты»
Денисов С. В. Начало гражданской войны на Дону. М.-Л., 1926. С. 98-99.
Выступление перед соратниками Пуришкевича, первые дни Октябрьского переворота:
«Ударить в тыл и уничтожить их (большевиков) беспощадно: вешать и расстреливать публично в пример другим. Надо начать со Смольного института и потом пройти по всем казармам и заводам, расстреливая солдат и рабочих массами».
Иванов А.А. Владимир Пуришкевич: опыт биографии правого политика, 1870-1920. М.: Альянс-Архео, 2011. С. 349.
«В Казани в газете «Народная Жизнь» [№ 2] появилась за подписью Лебедева грамота следующего содержания: «Граждане! Крестьяне! Беззаконная грабительская советская власть низложена… Не бойтесь ничего, расправляйтесь сами с этими негодяями»… [Владимирова. С. 334]. 12 августа в обращении к Комитету членов У.С., опровергая «подлую ложь» о расстрелах пленных, Лебедев объявлял: «…комиссарам мы пощады не дадим и к их истреблению зовём всех, кто раскаялся, кого насильно ведут против нас» [«Воля России. VIII, с. 162]»
Мельгунов С. П. Трагедия адмирала Колчака. Кн. 1. М.-Берлин: Директ-Медиа, 1917. С. 144.
Цитата из Колчака:
«Гражданская война должна быть беспощадной. Я приказываю начальникам частей расстреливать всех пленных коммунистов. Или мы их перестреляем, или они нас. Так было в Англии во время Алой и Белой Розы, так неминуемо должно быть и у нас, и во всякой гражданской войне»
Гинс Г.К. Сибирь, Союзники и Колчак. Поворотный момент русской истории. 1918-1920 гг. (Впечатления и мысли члена Омского правительства). Т. 2. Пекин, 1921. С. 335.
«Японец, по словам Колчака, прибыл в Шанхай по делам, «связанным с восстанием против существующего правительства Небесной республики». Японский империалист проповедовал Колчаку то, что находило в его сердце самый горячий отклик: «Единственная форма государственного управления, отвечающая самому понятию о государстве, есть то, что принято называть милитаризмом... Ему противополагают понятие либерализма и демократии... Текущая война есть борьба демократического начала с милитаризмом, точнее, с аристократическим началом... Опасность — в моральном разложении, вызванном демократической идеологией и связанными с ней учениями пацифизма, социализма и интернационализма».
«Что такое демократия? — вещал японец. — Это развращенная народная масса, желающая власти, но власть не может принадлежать массам, большому числу в силу закона глупости числа... Государственный деятель во время войны должен быть военным по духу и направлению».
Комментируя эту фашистско-милитаристскую проповедь, Колчак писал, что ему нечего было возразить «японскому фанатику», «тяжелой справедливости его слов». «Революционная демократия захлебнется в собственной грязи, — пророчествовал Колчак, — или ее утопят в ее же крови. Другой будущности у нее нет. Нет возрождения нации помимо войны, и оно мыслимо только через войну. Будем ждать новой войны как единственного светлого будущего».
Иоффе Г.З. Колчаковская авантюра и её крах. М.: Мысль, 1983. С. 24.
Начальником Полевого штаба донского атамана (а позднее — начальником созданной Алексеевым Политической канцелярии) полковником Я.М. Лисовым были позднее опубликованы интересные свидетельства о тех весьма важных для формирования южнорусского Белого движения переговорах, которые велись между генералом Алексеевым и атаманом Калединым в конце 1917 — начале 1918 г. 14 ноября Лисовой был свидетелем беседы, в которой обсуждались возможности переезда на Дон различных воинских частей, предполагавшихся в качестве основы будущей армии. К весне 1918-го Михаил Васильевич надеялся «набрать десяток-другой тысяч» бойцов. Алексеев рассчитывал на прибытие в Новочеркасск «к Рождеству» двух дивизий Чехословацкого корпуса, который представлялся ему «единственной вооруженной, а главное — хорошо организованной, крупной единицей, которой не мешало бы нам и воспользоваться». На ударные же батальоны с фронтов Алексеев «совершенно не рассчитывал», за исключением Славянского полка (бывшего Корниловского ударного): «…во-первых, поистреплются в дороге, а во-вторых, много ли из них останется — придут отдельные люди, может быть, партии, но на целые части… надеяться нельзя». Вообще, генерал не советовал Каледину «церемониться» с делегациями рабочих районов Ростова и Макеевки. По его мнению, у атамана «много времени на разговоры уходит, а тут — ведь если сделать хорошее кровопускание, то и делу конец».
Цветков В.Ж. Генерал Алексеев. М., 2014. С. 390.
«Первым боем армии, организованной и получившей своё нынешнее название, было наступление на Гуков в половине января. Отпуская офицерский батальон из Новочеркасска, Корнилов напутствовал его словами, в которых выразился точный его взгляд на большевизм: по его мнению, это был не социализм, хотя бы самый крайний, а призыв людей без совести людям тоже без совести к погрому всего трудящегося и государственного в России. Он сказал: «Не берите мне этих негодяев в плен! Чем больше террора, тем больше будет с нами победы!»
Суворин А. Поход Корнилова. Ростов на Дону, 1919. С. 8.
Из наказа А.И.Деникина Особому совещанию:
«3. Военная диктатура. Всякое давление политических партий отметать. Всякое противодействие власти - справа и слева - карать»
Врангель П.Н. Записки. Ноябрь 1916 г. - ноябрь 1920 г. Т. 1. М.-Берлин, 2015, С. 485.
«Страшная вещь Гражданская война; какое озверение вносит в нравы, какою смертельною злобой и местью пропитывает сердца; жутки наши жестокие расправы, жутка та радость, то упоение убийством, которое не чуждо многим из добровольцев. Сердце мое мучится, но разум требует жестокости. Надо понять этих людей, из них многие потеряли близких, родных, растерзанных чернью, семьи и жизнь которых разбиты, имущество уничтожено или разграблено и среди которых нет ни одного, не подвергавшегося издевательствам и оскорблениям; надо всем царит теперь злоба и месть, и не пришло еще время мира и прощения... Что требовать от Туркула, потерявшего последовательно трех братьев, убитых и замученных матросами, или Кудряшова, у которого недавно красногвардейцы вырезали всю семью? А сколько таких?.. Что можем мы сказать убийце трех офицеров или тому, кто лично офицера приговорил к смерти за «буржуйство и контрреволюционность»? И как отвечать тому, кто являлся духовным вождем насилий, грабежей, убийств, оскорблений, их зачинщиком, их мозгом, кто чужие души отравлял ядом преступления?! Мы живем в страшные времена озверения, обесценивания жизни. Сердце, молчи, закаляйся воля, ибо этими дикими и разнузданными хулиганами признаётся и уважается только один закон: «око за око», а я скажу: «два ока за око, все зубы за зуб». «Поднявший меч»... В этой беспощадной борьбе за жизнь я стану вровень с этим звериным страшным законом – с волками жить... И пусть культурное сердце сжимается иногда непроизвольно – жребий брошен, и в этом пути пойдем бесстрастно и упорно к заветной цели через потоки чужой и своей крови. Такова жизнь... Сегодня ты, а завтра я... Кругом враги...»
Дроздовский М.Г. Дневники. Берлин: Отто Кирхнер и Ко, 1923. С. 47-48.
«...Не могу не указать на безусловно ненормального человека, дегенерата и садиста генерала Шпаковского, явившегося к нам с рекомендацией Лукомского и занимавшего высокий пост начальника тыла Добровольческого корпуса.
Он был вершителем судеб населения обширного тыла Добровольческого корпуса. Шпаковский приехал в штаб корпуса в Белгороде и должен был возглавлять административную власть там, где еще не сконструировалась власть губернаторская. Бледный, с массой бриллиантов на пальцах, с расширенными зрачками больных глаз, он производил неприятное впечатление.
Первый разговор его с Кутеповым произошел при мне. Шпаковский начал прямо: "Чтобы был порядок, надо вешать. Вы, Ваше Превосходительство, как смотрите на это? Вешать или не вешать?" Кутепов, который всегда был на стороне вешающего, а не вешаемого, ответил: "Конечно, вешать". И после короткого разговора бесправное население было передано в полную власть зверя»
Очерки Е. И. Достовалова / Публ. [и вступ. ст.] Н. Сидорова, И. Кондаковой // Российский Архив: История Отечества в свидетельствах и документах XVIII—XX вв.: Альманах. — М.: Студия ТРИТЭ: Рос. Архив, 1995. С. 679.
«Я отлично понимал, что “Единую Неделимую” надо защищать активно или пассивно. Пассивно, что значило предоставить «нациям» пожить на свободе. Самоопределение. Вновь испытать на своей шкуре блаженство “самостийности”. Мудрецы всех племен поползли бы под “высокую руку Белого царя”, куда привела их в былое время надежнейший из советников – необходимость. Но мы выбрали другой путь – путь активный. Мы хотели избавить иноплеменных ишаков и прежде всего наших подлых русских ослов от необходимости достукиваться до всего собственными лбами, хорошо зная, что при этой жестокой науке несчетное количество лбов разобьется, а “шестая часть суши” обратится в исполинское ишако-ослиное кладбище… Вот почему мы взялись за винтовку. Мы надеялись перебить взбесившихся, чтобы спасти остальных. Расчет, казалось, был верный. Сколько пришлось бы уничтожить жизней? Ну, допустим – миллион… Ужасно… Но при “пассивной тактике” России, вступившей на путь социализма и искусственного расчленения, России предстояло потерять половину своего населения. Скажут: кто сделал этот подсчет? Его сделали мы – белые. И я в их числе. Это был не подсчет, а повелительное ощущение. И разве оно нас обмануло? Намного ли мы ошибались? “Если утопающий в бессознательных конвульсиях тянет спасающего на дно, спасающий должен сильным ударом по голове оглушить спасаемого и затем его вытащить” (Из правил для спасения утопающих). Вот это приблизительно мы собирались сделать с Россией. Для этой цели необходимо было три вещи: во-первых, штыки, во-вторых, штыки и в-третьих – штыки».
ГАРФ. Ф. Р-5974. (Шульгины Василий Витальевич и Екатерина Григорьевна.) Оп. 1. Д. 17. Рукопись В.В. Шульгина «1919 год. Ч. 1. Интервенция». Л. 7–8. // Пученков А.С. Национальная политика генерала Деникина. СПб.: Полторак, 2012. С.19
По большей части цитаты собраны из книг "Хроника белого террора" Ратьковского и "Гражданская война в России" Галина. Надо будет еще подсобрать, если попадется.
https://voencomuezd.livejournal.com/1559837.html |
amused
accomplished
nerdy
sick
![[info]](http://lj.rossia.org/img/community.gif){kind=small}
