Картинки с выставки
Написать этот рассказец меня подтолкнул шутливый разговор с flerfler@lj о фотографии
http://www.livejournal.com/users/cheboro/35740.html?nc=14

Любая новая выставка - событие для провинциального города. А если она из Москвы - тем более, и неважно, что передвижки часто компоновались из второ- и третьесортных работ. Важен был сам факт появления новой экспозиции.
В музей привезли выставку японского фарфора, и жизнь его сотрудников сразу закипела: новые экскурсии, статьи в местных газетах, информация по радио и одноминутный сюжет в ТВ-новостях. И народ валил валом. Книга отзывов уже распухла от бурных эмоций ростовчан типа - "Вилекалепна! Васхищон! Во дают ипонцы! А у нас в магазинах адни стаканы граненые. Стыдна таварищи!" И подпись - рабочий "Ростсельмаша" Горюнов Петр Игнатьич. Скорее всего, это были приколы. Попадались и вполне патриотические отзывы : "Зачем нам японский фарфор? У нас что, своего нету?" - Иванов. Или назидательные :"Мы должны учиться понимать прекрасное".
Одному из режиссеров ТВ пришла в голову мысль сделать передачу-экскурсию о новой экспозиции, о чем он за неделю до того сообщил директрисе. Причем не студийно смонтированную после съемки, а ПТС, т.е. "вживую".
И вот что из этого вышло.


- Передачу с выставки будешь вести ты, - директорским металлическим голосом сказала Л.Л. девушке.
- Я? Но я же....
- Знаю, ты ни черта не понимаешь в японском фарфоре и ничего о нем не знаешь. Это учтено. По крайней мере, не будешь импровизировать, как Валера с кубачинцами.
Валера - второй экскурсовод музея. Вернее - первый, учитывая его возраст (26 лет), образование (Суриковка) и опыт работы.
Не волнуйся, сценарий напишу я, тебе останется только выучить и отрепетировать подход и показ экспонатов, чтобы видели не тебя, а их.
- Хорошооо, но почему все же не Вы сама?
- Я не могу. ( и жалостливо, по- бабьи) Вчера мне два зуба вырвали ( директриса демонстрирует свой щербатый рот), а передача через 5 дней. Пока читай литературу по фарфору, смотри иллюстрации и слайды.

Через 5 дней

- Так, садись вот сюда, я буду приводить тебя в порядок, - изрекла скрипучим голосом дебелая гримерша, утрамбовывая девушку в директорское кресло.
- А разве я не в порядке? Голову вымыла, маникюр сделала и утром еще умылась, - пыталась шутить утрамбовываемая, но от волнения у нее это плохо получалось.
- Она еще спрашивает! - гаркнул гримерский голос. - Где ты видишь порядок? Волосы надо уложить как следует, волосок к волоску, чтобы они в софитах не высвечивали паутиной. Глаза сделать поярче, чтобы они взгляд держали, а то будешь как моль безглазая. И одеться обязательно в соответствии. А то что это за одежда? Эта твоя юбочка? Это одно название. А блузка? Ты советская девушка или гетера какая-то?
- Что она несет? Какая гетера? Кто ей дал право? - девушка вытолкнулась из кресла.
- На-ка, надевай побыстрее, да будем голову делать, - гримерша достала что-то переливчато-зеленое с разводами из своего необъятного чемодана.
Девушка послушно натянула на себя свободную хламиду-миди, подпоясалась золотистым пояском.
- Вот, теперь то, что надо. Не кимоно, конечно, но и не этот твой стыд и срам, - кивнула гримерша не девушкины одежки.
"Какая противная тетка, - подумала девушка. - Сказать на ее любимую юбку и блузку "стыд и срам". Сама она моль безглазая!"
А тетка уже снова утрамбовывала девушку в кресло. Она сняла заколку с ее волос и зачем-то трясла их на ладонях, то сворачивая вдвое-втрое, то заводя наверх.
- Ну, и что я из этих волос могу сделать?
- Сделайте ей прическу, как у гейши, - хихикнул из-за перегородки Валера.
- Без советчиков обойдусь, - отрезала тетка, - у японок волосы жесткие и густые, их в любые спирали закрутить можно.
- У меня тоже густые, - обиделась за свои волосы девушка.
- А толку-то? Они ж тонкие и мягкие, из любой прически высыпятся, тут одного лака 2 пузыря пойдет.
"Ой, только не это", - с тоской подумала девушка, ненавидевшая все липкое и липучее. А вслух сказала:
- Может, без лака, шпильками?
- А то я без тебя не знаю! Учи ученого - съешь говна печеного! - и она заржала. - Откуда ты такая умная выискалась? Я уже 30 лет все телевидение причесываю. Как-нибудь без сопливых обойдусь.

Девушка заскучала, ей захотелось заплакать от обиды и грубости тетки. Но она сдержалась и лишь закрыла глаза, чтобы не видеть в зеркале, что с ней будут вытворять. Она стоически терпела, когда гнусные шпильки впивались ей в голову. Она терпела и тогда, когда отвратительный запах лака "Прелесть" забивал ноздри. Она ни слова не произнесла, когда тетка что-то музюкала на ее веках, щеках и губах, дыша на девушку липким запахом ирисок "Кис-кис". Она все это вытерпела, потому что не могла подвести.
- Готово! - возопила гримерша, - подойди к зеркалу.
- Минуточку! Минуточку!
В кабинет бочком втиснулся "придворный" фотограф Зворский.
- Минуточку! Смотри сюда! Улыбочка! Еще разочек! Чудесненько! Вот и все, будет фото для музейной летописи. (Врал, как всегда, все фотки он продавал в газеты, добавляя таким образом к пенсионному хлебу кусочек масла).
Девушка подошла к зеркалу. Это был ужас! Вместо миловидной восемнадцатилетней девчонки на нее глядела тридцатилетняя женщина- вамп - то ли актриса из фильма о шпионах, то ли статистка из оперетты о разбитых семьях.
- Ой, мамочки! Да как же я такая выйду? Это же не я... это же....
И девушка бросилась вон из кабинета, по коридору, по лестнице, через вестибюль, опять по лестнице...
- Стой, шею свернешь! Стой, куда несешься! - бежал за ней валеркин голос.
- Валер, миленький, ты посмотри, что эта кикимора со мной сделала? Как же я буду вести? Ведь все знают, будут ждать, а тут таакоеее...
И тут девушка не выдержала: черные слезы в 4 ручья полились по щекам.
- И откуда она это уродище зеленое выкопала? Это же зеленая смирительная рубашка!
- Мдаааа, Бездна вкуса, шарм и умение, - сострил Валерка. - Ты только не реви. Сейчас что-нибудь придумаем. Жди меня в хранилище, я заберу твою одежду, а потом мы пойдем к моей Ленке.

Ровно за 20 минут до начала передачи они вошли в зал: впереди - Валера, сияя торжествующей улыбкой, а за его широкой спиной, цокая тонкими каблучками, девушка - в коротенькой юбочке и шифоновой блузке с длинными узкими рукавами. К счастью, гримерши в зале не было. Не было и директрисы: она вместе с режиссером сидела в автобусе. Были только телевизионщики с аппаратурой и сотрудники музея, изображавшие заинтересованных зрителей.
Передача началась. Но никто, кроме верного друга Валеры, спасшего девушку от телевизионного позора чуть ли не ценой ссоры с любимой Ленкой ( именно к ней он притащил зареванную девушку, чтобы она могла разломать сооруженную на голове халу, вымыть и высушить голову и вообще привести себя в порядок), - никто не знал, что девушка приготовила еще один сюрприз. Но об этом позже.