tapirr

Опубликовано в Русском Журнале

Георгий Петрович Чистяков родился 4 августа 1953 года в интеллигентной московской семье. Окончил Московский государственный университет по специальности "древняя история". После этого преподавал в Инязе древние языки, впоследствии читал лекции в МФТИ, РГГУ, МГУ, в университетах Страсбурга, Рима, Мюнстера и Гамбурга, в США...

В 1992 Георгий Петрович становится священнослужителем Русской Православной Церкви - сначала диаконом, а с 1993 - священником. Служит в храме святых Космы и Дамиана в Москве. С 1993 он также настоятель храма Покрова Пресвятой Богородицы в РДКБ - детской клинической больнице.

Из книги Георгия Чистякова "Над строками Нового Завета":

Рождество Христово


Поклонение пастухов

Рождается Иисус в Вифлееме. На встречу с Ним бегут пастухи. И приходят поклониться Ему волхвы с Востока.

Пастухи пришли к Младенцу в ту же ночь, когда Он родился. Чтобы добраться до Вифлеема, им понадобилось 15-20 минут после того момента, когда они увидели ангела и услышали ангельскую песнь: "Слава в вышних Богу, и на земле мир, в человеках благоволение". Ангел им сказал: "Я возвещаю вам великую радость... Ибо ныне родился вам Спаситель"... Итак, проходит несколько минут, и вот они уже на месте, рядом с Младенцем. Они люди простые, их путь к Богу мгновенен. Им не требуется много времени, чтобы прийти к Богу, - этим простодушным, почти диким пастухам.

Поклонение волхвов

А вот волхвы. Это интеллектуалы Древнего Востока, они знают все, читали священные книги древних народов и узнаю'т будущее по звездам, они могут все, что угодно, предсказать, как поется в тропаре праздника Рождества Христова: "...в нем бо звездам служащий звездою учахуся". Их путь к Богу оказывается значительно более долгим и трудным, они идут чуть ли не год, если не больше, - через пустыни, реки, овраги и горы, пока, наконец, не приходят к Нему.

Так и сегодня к Богу ведут два пути. Один - путь простых людей с открытым сердцем. Он быстр и прост.

Другой - путь магов, или волхвов. Он долог и труден. Сегодняшняя интеллигенция идет именно путем волхвов, долгим, трудным, опасным, иногда через ущелья, из которых, кажется, нет выхода, но все же приводящим к Тому же Младенцу Иисусу.

Над этим очень важно задуматься. Это одно из удивительных мест в Евангелии, когда Бог именно через сличение двух рассказов посыпает нам Свою Весть. Узнав об этих двух путях, невозможно читать только о поклонении пастухов в Евангелии от Луки или только о поклонении волхвов в Евангелии от Матфея. Одним путем пришли в Церковь бабушки, которых и сейчас еще можно встретить во многих деревенских храмах, где они подвизаются уже лет по шестьдесят.<...>

А мы, люди конца двадцатого века, да уже почти двадцать первого, идем трудным путем волхвов. Но идем к Тому же Младенцу Христу. Оба пути ведут в Вифлеем.

***

Впервые я увидел Георгия Петровича, когда он ещё не служил у престола, а был "просто" ученым и членом общины православного храма святых Космы и Дамиана в Столешниковом переулке.

В советское время в этой церкви служба не совершалась - там была типография Министерства Культуры (почти по известному анекдоту - Министерство культуры как враг подлинной культуры). Когда в церковные стены стала возвращаться молитва, перво-наперво для богослужения была освобождена совсем небольшая комната на втором этаже (а внизу все было занято станками). Комната плотно набивалась молящимися, люди при этом стояли и в коридоре, и на лестнице. Для алтаря в этой комнате был отгорожен небольшой отсек.

Уже тогда Чистяков проповедовал во время богослужения. Предстоятель объявлял: "А сейчас наш брат Георгий Петрович скажет проповедь". И Георгий Петрович говорил. Проповеди были огненными, страстными, пылающими верой. (И почему-то я запомнил его импозантный клетчатый пиджак).

Потом как-то на встрече прихода я услышал от одной из сестер: "Георгия Петровича рукоположили". Я очень удивился - это было неожиданно.

Став дьяконом, Георгий Петрович (теперь уже отец Георгий) продолжал преподавание, научную работу, писал статьи.

Но целью был, конечно, сан пресвитера (т.е. священника). Отец Георгий тогда жаловался, что рукоположение затягивается.

Но, наконец, его посвятили. В храме св. Космы и Дамиана сложился с тех пор интересный, в чем-то необычный, клир. Настоятель Александр Борисов (ныне протоиерей) - биолог по образованию, кандидат наук, человек "ангельской кротости", Владимир Лапшин - в прошлом геолог, а ныне священник пламенного духа, очень строгий, но светлый, крепко держащийся православного Предания пастырь (ныне служит в церкви Успения Пресвятой Богородицы в Газетном переулке), и, наконец, отец Георгий Чистяков - ученый, библеист; человек, объединявший в себе любовь к западной церковной традиции с глубокой укорененностью в православии.

Вот несколько эпизодов, запомнившихся мне. Может быть, они малозначительны и совсем не пафосны, но добавляют штрихи к портрету отца Георгия.

* * *

Лекции по Новому Завету отец Георгий читал в Общедоступном Православном университете, основанном протоиереем Александром Менем. На одной из лекций он рассказывал о древнем церковном песнопении "Свете тихий".

Вот его текст:

Свете тихий святыя славы,
Безсмертнаго, Отца Небеснаго, Святаго Блаженнаго,
Иисусе Христе!
Пришедше на запад солнца,
видевше свет вечерний,
поем Отца, Сына и Святаго Духа, Бога.
Достоин Еси во вся времена
пет быти гласы преподобными,
Сыне Божий, живот даяй,
темже мир Тя славит.

"Если переводить этот текст с греческого на русский, то слово, переведенное на славянский как "тихий" - это радостный. Радостный свет!".

"Достоин пет быти гласы преподобными" о. Георгий переводил "Достоин быть воспеваемым чистыми голосами".

Окончание молитвы прозвучало у отца Георгия в стихах:

"Сыне Божий, жизнь дающий!
Славит мир тебя за это".

* * *

Говорил: "Христианство - это таскать с собой повсюду вот эту книжку (показывает Новый Завет брюссельского издания в зеленой "клеенчатой" обложке), доставая ее, когда есть такая возможность, и прочитывая несколько стихов или главу".

***


о.Г.: "Когда мне было лет пять, меня водили в церковь, и я слушал псалом 103, с которого начинается вечерня. Я с нетерпением ждал слов "Камение - прибежище зайцем" (т.е. каменные утесы - убежище зайцам). Таким образом, в моей религиозной жизни того времени зайцы играли огромную роль."



* * *

Некоторые прихожане особенно любят "своего" священника, и стараются ходить на исповедь только к нему. Отец Георгий убеждал тех, кто не смог из-за многолюдства к нему подойти, идти к о. Владимиру такими словами: "Мы с о. Владимиром настолько близки, что идти к нему - это все равно что ко мне", впрочем, сразу пояснив, что это шутка, и, разумеется, не имеет отношения к тайне исповеди.

* * *

Отец Георгий как-то сказал: "Вот мы (имея в виду экуменически настроенных христиан) любим и свою церковь, любим и другие церкви. Любим свой византийский обряд, любим и латинский обряд католиков, любим и другие обряды (их ведь много). А посмотрите на некоторых униатов Западной Украины. Они, конечно, ненавидят православных. Но, знаете, кого они ненавидят гораздо больше? Католиков латинского обряда".

Говорил он тогда о принципиальном различии между такими явлениями как экуменизм и уния. Экуменически настроенный католик ли, православный, лютеранин, англиканин и т.д. готов любить других христиан, несмотря на различия и, подчас неразрешимые, противоречия в вероучении. Он верен себе, верен своей церкви, верен своей вере. Но он знает, что и путь других христианских исповеданий может вести ко Христу (несмотря на эти противоречия).

Нелегок путь любви и верности, которым только и можно идти к единству Церкви.

(Конечно, не все униаты такие - есть и совсем другие среди них, но о. Георгий описал довольно часто встречающийся тип. Остаётся добавить, что, к сожалению, нетерпимость и отсутствие любви бывают свойственны и нам, православным, и представителям всех других исповеданий тоже).

Вообще, если говорить о межконфессиональных отношениях, отец Георгий очень хорошо относился к Римско-католической церкви, и говорил о себе: "Я настоящий филокатолик". При этом твердо держался православной экклезиологии (о своей позиции в этом вопросе он говорит в радиобеседе "О разделении христиан")

* * *

фото с horatertia.com

День рождения отца Георгия - 4 августа. Именно в этот день в 2003 году ушел из жизни бесконечно любимый и почитаемый им владыка - митрополит Сурожский Антоний (Блум).

А 5 августа 2007 года пришла весть о кончине еще одного близкого ему человека - кардинала Парижского Жана-Мари Люстиже.

Отец Георгий с кардиналом Люстиже был дружен. Так мне рассказывал со смехом о нем:
- Давайте выпьем кофе, отец Георгий, - говорит.
- А как же, ведь сейчас мессу служить?..
- А я всегда перед мессой кофе пью, - отвечает кардинал.

* * *

Рано утром приходит в храм служить Божественную Литургию, идет в алтарь. Выходя оттуда: "Захожу в алтарь, как в офис - сплошные факсы для меня лежат: Pere Georges Chistyakov, Pere Georges Chistyakov", - повторил дважды по французски.

* * *

Не случайна легенда, родившаяся из шутки отца Георгия - якобы он на "церковно-славянском заговорил раньше, чем на русском". Он знал и любил не только несколько современных языков и латынь с древне-греческим, которые преподавал, но и церковно-славянский - язык церковного богослужения в России. Евангелие, впервые прочитанное Егором в юности, было на церковно-славянском.

Но он также понимал, что для современного человека, впервые приходящего в церковь, необходима служба но понятном ему языке. Ведь многие славянские слова имеют звучание сходное с русскими, но при этом - другое значение (взять хоть "живот" - жизнь - по славянски).

О. Георгий приводил стих из псалма, как один из примеров такого рода, способных только запутать нового в церкви человека:

"Глаза мои выну пред Господом".

"Выну" - по церковно-славянски значит "всегда", но звучание для русского уха весьма странное.

Приводил и другие такого рода примеры. Хотя это и говорилось с юмором, но проблема понимания современным человеком богослужения есть, и она остаётся актуальной.

* * *

На одной из его лекций по Новому Завету (они тогда проходили в Исторической Библиотеке), когда речь зашла о насыщении пяти тысяч человек пятью хлебами и четырех тысяч человек семью хлебами, я задал вопрос: так одно или два было насыщения? Некоторые библеисты считают, что это два разных описания одного события.

Их было много! - отвечал он. Это ведь то же, что Тайная Вечеря! Было и одно насыщение, и другое. Это прообраз Евхаристии, которую Господь совершал со своими учениками много раз.

* * *

А спустя лет 10 после этого, уже в церкви на пастырской беседе с вопросами и ответами - и совсем о другом говоря - он совсем не одобрительно отозвался о возвращении во власть спец-службистов. "Я их часто вижу на Юго-Западе (там расположена СВР, а о. Георгий ездил туда в Детскую больницу), этих бездельников. Посмотрели бы вы на эти откормленные рожи!"

Вообще, политическая позиция Чистякова была не очень-то характерна для православного русского духовенства. Он был демократом, он считал, что армия, как средство решения конфликтов, должна постепенно отмереть, он подписал письмо "Остановим чеченскую войну вместе".

Когда убили Анну Политковскую, он сказал о ней проникновенное слово.

* * *

Каким отец Георгий был в молодости? Вот, что рассказала о нем его - когда-то студентка, а впоследствии - друг и духовное чадо (назовем ее Т.Г.):

»Облик он имел экзотично-необычный. Всегда очень тонкий, с лицом, похожим худобой на Дон Кихота, выглядел экстравагантно: носил берет, длинный шарф и длинное черное пальто.

Окончив Университет, Георгий Петрович преподавал в Институте Иностранных Языков. Студенты его ужасно боялись. Ибо был строг. Студентам лет по 18-19, а ему - 27. Но казалось, что все 40 - настолько учен.

Прозвище его у студентов такое - Аблятивус Абсолютус (по одному из латинских спряжений). Преподает Георгий Петрович латынь и греческий. И название этого латинского спряжения поизносит очень выразительно.

Когда супруга Г.П. носит в утробе сына, Георгий Петрович вдруг делается совсем не строг к одной из категорий студентов (точнее, студенток) - к беременным.

Но вот сын рождается - и к первой категории привилегированных прибавляется еще одна категория - кормящие матери. Они тоже получают шанс получить послабление от преподавателя.
Потом в "льготные категории" входит уже целый список: беременные, кормящие, а также молодые матери и отцы.

Ну а потом уже - и все остальные, ибо они "тоже когда-нибудь станут либо беременными и кормящими, либо молодыми отцами". И с тех пор строгий когда-то Георгий Петрович становится необыкновенно снисходительным, зачет у которого сдается, например, вот так:

Студентка почти не готова. Он, поняв это, спрашивает:

- Ну, тетрадка же у тебя есть?
- Есть.
- Доставай.

Та достает чистую и даже не подписанную тетрадь.
- Подписывай имя, фамилию. Открывай тетрадку. Пиши.

И дальше диктует все то, что студентка должна знать к зачету.

И, неожиданно обращаясь ко всем:

- Послушайте!

И со своей непередаваемой жестикуляцией начинает вдохновенно читать стихи Гумилева.

(аудиозапись: Георгий Петрович читает стихотворение Гумилева "Фра Беато Анжелико"
источник файла horatertia.com).

- А теперь - мои стихи.

Запомнилось студентке Георгия Петровича только одно из его четверостиший:

Я стал ученый. Я педант (произносится с прононсом)
И в педантизме Тахо-Годи
Меня винит. Увял акант
При нашей мерзостной погоде.



(С Тахо-Годи - женой русского философа А.Ф.Лосева - он был знаком и бывал в гостях. Когда приходил, она говорила: "Вот и наш Егорушка!" Так называли его близкие друзья.)

И после этого чтения стихов: "Давайте сюда ваши зачётки, всем ставлю зачёт".
В довершение всего вел студентов угощать в кафе.

* * *

Когда Георгий Петрович стал уже заведующим кафедрой, студент, которому надо написать работу мог обратиться к нему за помощью, и выглядело это так. Нужно зайти и услышать: "Какая у Вас тема? Такая-то? Прекрасно. Пишем вступление: такая книга, страница такая-то, примечание такое-то. Часть первая. Журнал, альманах такой-то. Дальше пишите то и то..."

И все это на память - она была у него удивительная, феноменальная. (Когда он уже станет священником, прихожане будут говорить, что каждого подходящего к таинству помнил по имени и называл сам - не надо было произносить свое имя. Имен никогда не путал).

И так рассказывал студенту всю его работу от начала до конца. В конце, уже уходя, студент слышал: "Да! Если у Вас есть по этой теме свое мнение, зайдете, скажете!"

В эту же эпоху в дружеской компании могла произойти такая сцена. Г.П. обладал огромным чувством юмора, был говорлив, любил шутить. Но, неожиданно прервав каскад шуток, он доставал из портфеля книжку с золотым обрезом (это был сборник акафистов), икону - и ловко что-то расстелив и поставив икону ("как священник" - вспоминает очевидица) вставал на колени, говоря: "Давайте помолимся!" »

* * *

Он умер 22 июня - в самый длинный день в году. Спустя 3 недели - вижу сон. Я сижу на улице за столиком, а о. Георгий подходит (вдвоем с еще одним человеком), мы перемолвились кратко, и они ушли. Я встаю и бегу по узким улицам, хочу догнать, но не могу.

Но основным впечатлением от сна осталось выражение его лица при разговоре - было видно, что ему трудно, но лицо было и радостное...

* * *

Отец Георгий был личность уникальная. Здесь - только небольшие заметки. Наверное, о нем еще напишут книги. Например, о его подвижническом служении больным детям в Республиканской Детской больнице. Самое главное в его жизни было - идти за Христом. Вот как он писал об этом в своей статье "Встреча": "Идти вслед за Иисусом можно не только в одиночку, но и вместе, ибо именно словом "вместе" называли первые христиане свою общину".

И он не только шёл сам, но и увлекал за собой других. В этом было его призвание, как пастыря Святой Апостольской Церкви.