Ворота Аушрос или Острая брама

Obrona wielka miasta Giedymina, Wilna całego pociecho jedyna. W tej Ostrej Bramie obrona potężna, Królowa Polska, a Litewska Księżna. Mieszkanie Boga i złocisty Domie, Twój pałac składasz tu przy Ostrej Bramie,         W stołecznem mieście, Stolico mądrości, Tu rezydujesz w darów obfitości. (Pieśń z 1756r.)

Над русской Вильной стародавней Родные теплятся кресты - И звоном меди православной Все огласились высоты. Минули веки искушенья, Забыты страшные дела - И даже мерзость запустенья Здесь райским крином расцвела. (Ф.И.Тютчев, 1870г.)

ЯНВАРСКОЕ ВОССТАНИЕ
150 лет назад 22 января 1863г. началось Польское восстание против Российской империи под лозунгами восстановления Речи Посполитой в границах 1772г. и облегчения положения крестьян. Оно охватило губернии собственно Царства Польского, шесть северо-западных (Виленскую, Витебскую, Гродненскую, Ковенскую, Минскую, Могилевскую) и две юго-западные губернии Российской Империи (Волынскую и Киевскую).
Восстание было подавлено жесткими мерами, принятыми ген.-губернатором гр.М.Н.Муравьевым-Виленским (1796-1866), получившим в либеральных кругах прозвание «вешатель». По официальным данным в Литве и Беларуси было казнено 128 человек, выслано на каторгу — 853, в Сибирь на поселение — 504, с лишением всех прав — 825 чел. Свыше трехсот участников восстания отправили рядовыми в армию, 767 — в арестантские роты. Всего из края было выселено 12483 чел. В блоге silva2103@lj имеется ссылка на «Списки политических преступников, лишенных по суду прав состояния, имущество коих подлежит конфискации в казну» 1864г. На этом ресурсе, наверняка, многие найдут свои фамилии или фамилии родственников и друзей.

Решением сеймов Польши и Литвы 2013 г. объявлен официальным Годом Январского восстания. У нас тут же заговорили о «новой идеологеме в информационной войне против России». Прекрасно понимая, что споры утихнут не сегодня и не завтра, автор этих строк все-таки полагает, что по прошествии 150 лет следует угомониться и просто помянуть жертвы этой кровавой драмы с обоих сторон.
А также вспомнить о том, что эти стороны объединяет.

ОСТРОБРАМСКИЕ ВОРОТА
В многогранном и многоязыком Вильнюсе совсем недалеко от ж/д вокзала находится один из главных символов города -
старые городские ворота, единственные сохранившиеся до наших дней. Их фото со стороны старого города (северной) в заголовке статьи. С юга они выглядят так


Ворота были построены в готическом стиле в 1503-1522 гг., когда Вильнюс окружила городская стена, сооруженная для защиты от набегов татар. Позднее над аркой ворот достроили фасад с амбразурами и аттиком в ренессансном стиле. Аттик декорирован Погоней — гербом Литвы, поддерживаемым двумя грифами и рельефной головой Гермеса в крылатом шлеме. В конце XVIIIв. почти вся стена была снесена.
У них несколько названий. В русской традиции это Святые ворота. По-литовски - Ворота Аушрос (Аušros vartai), дословно Ворота Зари. Раньше, говорят, литовцы называли их Ошмянскими воротами, так как здесь пролегала дорога на Ошмяны (от «ašmenys» - лезвие, острие). Кто-то перевел название дословно: «Острые», и с тех пор знаменитые городские ворота гордо величают Острыми, по-польски Ostra Brama (brama-ворота). Есть и другие версии этого названия - от участка земли в форме острого угла и даже от князя К.И.Острожского (1460-1530), одного из крупнейших полководцев ВКЛ и ревностного защитника православия.

Над этими воротами в маленькой часовне помещается Остробрамская икона Божией Матери (лит. Aušros Vartų Dievo Motina, польск. Matka Boska Ostrobramska, белор. Маці Божая Вастрабрамская) – важная и почитаемая святыня не только для католиков Литвы и Польши, но и для православных по всему миру.


ВИЛЬНЮССКАЯ МАДОННА
Рассказ об Остобрамском образе Божией матери мы заимствуем у Флавиана Добрянского (1848 - 1919), филолога, историка и археографа, автора путеводителя по Вильне, под разными названиями издававшегося в 1883, 1890, 1904гг.
«Икона Остробрамской Богородицы написана на двух соединенных дубовых досках, имеет вышины с небольшим 2 ½ аршина, а ширина — 2 аршина. О происхождении ея существуют два мнения: одни писатели утверждают, что эта икона привезена в Вильну в первой половине XVI века великим князем литовским Ольгердом, из города Херсона (древний Корсунь) и была подарена им монахом Свято-Троицкаго православнаго монастыря, которые и поставили ее над своими воротами, названными в последствии Острыми; другие называют ее явленною, относя явление ея на Виленских воротах к 14 апреля 1431 года.
Икона Остробрамской богородицы с давних лет составляла предмет благочестиваго поклонения и особаго уважения со стороны православных жителей Вильны, которыя построили деревянною часовню; перед иконой, по православно-русскому обычаю, теплились лампады и горели свечи; вблизи ворот была небольшая деревянная церковь св. Петра, ныне уже не существующая.
В первой четверти XVII столетия, при Остробрамской часовне построен был костел св. Терезии и при нем монастырь Кармелитов. Поселившиеся здесь монахи, Кармелиты босые, стали с особенным усердием чествовать икону Остробрамской Богородицы, принимая к своему служению и католиков и православных. Наконец в 1671 году, Кармелиты совершенно завладели и часовней и иконой Остробрамской Богородицы, и на место старой часовни построили новую, деревянную, совершив перенесение в нее иконы с необыкновенным торжеством. С этого года древняя, православная святыня города Вильны стала принадлежать римско-католикам, у которых она находится и по настоящее время.
Монахи Свято-Троицкаго монастыря, бывшаго уже в унии, протестовали против такого присвоения и начали с монастырем Кармелитов процесс, продолжавшийся весьма долго. Но несмотря на самыя неопроверженныя доказательства Троицких монахов, папа решил спор в пользу Кармелитов. Это было в начале XIX века.
В 1715 году Остробрамская часовня сгорела, но икона была спасена и поставлена в костел св. Терезии. Новая часовня из камня воздвигнута в 1744 году. В июле месяце 1794 года русския войска, под начальством Кнорринга, два дня сряду штурмовали город со стороны Острых ворот. В воротах действовали два орудия, а из часовни, чрез окна, поляки стреляли в русских.
В 1812 году она, как и костел св. Терезии с монастырем, сильно пострадала от французов, которые устроили здесь казармы, уничтожили алтари и многия иконы; оказалась поврежденною и икона Остробрамской Богородицы.
В 1829 году часовню великолепно украсили; вблизи нея устроили галлерею и подновили лик Богородицы. Говорят, в то время была еще видна на иконе славянская надпись: «честнейшую херувим». Известно что в 1832 году, за участие в мятеже, значительное число костелов в северо-западном крае, по высочайшему повелению, было закрыто, а костел св. Терезии с Остробрамскою часовнею и иконою Богородицы подлежало передать православному духовенству. Но этой передачи не последовало и по настоящее время. Дело поведено было так искусно, что вместо настоящаго костела св. Терезии Кармелитов босых, находящагося в городе назначили к передаче костел св. Терезии тех же Кармелитов босых, находящийся вне города, за рекою Вилией. Но православное духовенство отказалось принять этот костел. В 1844 году монастырь Кармелитов передали православному духовенству, а костел переименован в Остробрамский и сделан приходским; часовня с иконою поступила в ведение римско-католическаго духовенства. <...>


Снаружи, над окнами и по бокам, находится надпись сделанная крупными металлическими буквами: Mater misericordiae sub tuum praesidium confugimus. Сама икона весьма богато украшена; она увешана бесчисленным множеством золотых и серебряных приношений в виде крестов, медальонов, сердец, рук, ног и других членов тела человеческаго, смотря по тому, кто в чем получил облегчение по молитве к Заступнице. <...>

. С глубокаго утра и до поздней ночи всегда можно найти у Острых ворот молящихся, стоящих на коленях, на тротуаре или на мостовой, поднявших глаза к чудотворному образу <...>
Но особенно много народа собирается сюда во время празднования Покрова Пресвятой Богородицы (Opieki N. Panny), бывающаго в ноябре: тогда вся Островоротная улица, до самаго Троицкаго монастыря, сплошь наполняется молящимся народом, так что на это время закрывается проезд по улице и через Острыя ворота».

Остается добавить, что по установившемуся в Вильне обычаю, при проходе через Остробрамские ворота все обнажали головы. Большинство правоверных евреев избегали там появляться, так как, головной убор для них символизирует признание над собой власти Всевышнего (цитата отсюда ). Вокруг часовни всегда можно было видеть людей, среди которого многие стояли тут же, на улице, на коленях.

Современный вид иконы (фото отсюда). По ее сторонам позолоченные статуи Иоакима и Анны. Снизу — многочисленные воты (приношения).


В сентябре 1993г. Папа Римский Иоанн Павел II отслужил перед Остробрамской иконой торжественную мессу. Во время визита в литовскую столицу здесь молился Патриарх Московский и всея Руси Алексий II.

СООТЕЧЕСТВЕННИКИ У ОСТРОЙ БРАМЫ
Анна Ахматова и Николай Гумилёв были в Вильнюсе. Об этом свидетельствуют Записные книжки Анны Андреевны: «На Рождество 1914 года провожала Ник<олая> Ст<епановича> на фронт до Вильно. Там ночевали в гостинице, а утром увидела в окне, как молящиеся на коленях двигались к церкви, где икона [Ченстоховской] Остробрамской Божьей Матери».
Кажется, эта небольшая гостиница находилась в доме справа от Остробрамских ворот (см. фото в заголовке). Из Вильно Ахматова уехала на несколько дней к матери в Киев, а Гумилёв — к себе в полк.

Интересный рассказ об этом эпизоде сохранил в своих воспоминаниях о встречах с Ахматовой литовский поэт Томас Венцлова: «Она была в Вильнюсе в 1915 году, провожая своего мужа Гумилёва на фронт. Как сама сказала, их удивило скопление народа у Остры Брамы, это такие Вильнюсские Святые ворота, католическая святыня, но там поклоняются Мадонне не только католики, но и православные, и униаты, и по некоторым слухам, даже другие религиозные общины Вильнюса, т.е. довольно специально к этой святыне относились, и вполне положительно, вильнюсские евреи и так далее… Так вот, там она увидела эту толпу и говорит: „И я помолилась, чтобы Гумилёва не тронула пуля“. И действительно, на фронте его пуля не тронула. Но потом все-таки тронула. Но она просила Богоматерь только о том, чтобы это не случилось на войне. Это случилось уже, как известно, когда его расстреляли большевики в 1921 году в августе. Вот это она мне рассказала. То, что она была в Вильнюсе с Гумилёвым и что она видела эту святыню, это есть в ее дневниках. Но вот факт, что она там и сама помолилась, этот факт был известен только мне…» источник цитаты.

В творчестве Ахматовой есть загадка, которую я не берусь разгадать. Это стихотворение «Так отлетают темные души» (1940):

Так отлетают темные души...
«Я буду бредить, а ты не слушай.

Зашел ты нечаянно, ненароком,
Ты никаким ведь не связан сроком,

Побудь же со мною теперь подольше.
Помнишь, мы были с тобою в Польше?

Первое утро в Варшаве... Кто ты?
Ты уж другой или третий?» — «Сотый».

«А голос совсем такой, как прежде.
Знаешь, я годы жила в надежде,

Что ты вернешься, и вот — не рада.
Мне ничего на земле не надо:

Ни громов Гомера, ни Дантова дива.
Скоро я выйду на берег счастливый,

И Троя не пала, и жив Эабани.
И всё потонуло в душистом тумане.

Я б задремала под ивой зеленой,
Да нет мне покоя от этого звона.

Что он? — то с гор возвращается стадо?
Только в лицо не дохнула прохлада.

Или идет священник с дарами?
А звезды на небе и ночь над горами...

Или сзывают народ на вече?»
— «Нет, это твой последний вечер».

Кажется, она никогда не была ни в Варшаве, ни в Польше. Или в этих образах как-то отразилось краткое пребывание в Вильне? Буду очень благодарен специалистам по творчеству Ахматовой за комментарии.

Множество молящихся у Остробрамской часовни запечатлено на картине М.В.Добужинского (1875-1957), хранящейся в Тамбовской картинной галерее, и открытке того же художника «Остробрамская часовня», выпущенной Обществом Св.Евгении. Тема города всегда занимала большое место в творчестве Добужинского, а в ней едва ли не главными были Петербург и Вильно, их закоулки, старинные постройки и дворы: «Духовная связь с Вильно у меня не прерывалась до 1915 года, общение же с ее стариной и природой Литвы имело всегда для меня, как художника огромное значение». А вот отрывок из дневника А.Н.Островского (Поездка за границу в апреле 1862г.) «Здесь я в первый раз увидал католическую набожность. Мужчины и женщины на коленях, с книжками, совершенно погружены в молитву и не только в костелах, но и на улице перед воротами Остро-брамы. Это местная святыня — над воротами часовня, в которой чудотворная икона Божьей Матери, греческого письма. (Прежде принадлежала православным, а потом как-то попала к полякам.) В костеле бернардинцев мы видели поляка, который лежал на холодном каменном полу, вытянувши руки крестообразно. Костелы открыты целый день, и всегда найдете молящихся, преимущественно женщин, которые по случаю страстной недели смотрят очень серьезно. Для контрасту у евреев пасха: разряженные и чистые, как никогда, расхаживают евреи толпами по городу с нарядными женами и детьми».

ИСТОРИКИ
Гуглим по теме «Польша, восстания, 1863г.». Получаем, для примера, следующее:
«Межвоенная Польша несёт всю ответственность за то, что Советскому Союзу пришлось оговаривать с Германией пределы её агрессии в этой стране. То есть само то, что судьбу западнорусских земель Москва вообще вынуждена была с кем-то обсуждать. Моральному осуждению должен быть подвергнут не пакт Молотова—Риббентропа, а Вторая польская республика, сама её государственность, основанная на захвате территорий соседних народов».

А вот цитата с другой стороны:
«...Русские... намного более близки финнам и татарам, нежели любым представителям белорусов («славян»). Последние же – родня северо-восточным полякам и выступают славянизированными (позднее – русифицированными – ибо эти процессы прямо противоположны) потомками западных балтов».

Кажется, это уже клиника... Благодарю Тебя, Всевышний, что я не историк.

В качестве мажорной ноты для завершения очерка пара авторских снимков великолепного Вильнюса (январь 2013г.) и стихотворение Валерия Брюсова.




В ВИЛЬНО

Опять я - бродяга бездомный,
И груди так вольно дышать.
Куда ты, мой дух неуемный,
К каким изумленьям опять?

Но он,- он лишь хочет стремиться
Вперед, до последней поры;
И сердцу так сладостно биться
При виде с Замковой Горы.

У ног "стародавняя Вильна",-
Сеть улиц, строений и крыш,
И Вилия ропщет бессильно,
Смущая спокойную тишь.

Но дальше, за кругом холмистым,-
Там буйствует шумно война,
И, кажется, в воздухе чистом
Победная песня слышна.

Внизу же, где липки так зыбко
Дрожат под наитием дня,
Лик Пушкина, с мудрой улыбкой,
Опять поглядит на меня.