Роман давно нравился Насте. Поэтому, когда после часовой прогулки под...
Роман давно нравился Насте. Поэтому, когда после часовой прогулки под ледяным ноябрьским ветром он предложил зайти к нему, Настя с радостью согласилась. — Только у меня нет пищи, — предупредил Роман. — Я не голодная, — несколько слукавила Настя. Роман сочетал в себе качества, которые очень привлекали молоденькую и полную внутренней романтики девушку. Он был эрудирован, но немногословен, проявлял внимание, но не был навязчив, был несколько отстранен и даже холоден, но всегда вежлив и приятен в общении. Было в Романе что-то аристократическое и загадочное. Оказавшись в квартире, Настя не удивилась спартанской обстановке, а чистота и порядок ее порадовали. Пройдя в комнату, Роман сразу предложил гостье присесть. — Сядь, пожалуйста, на этот табурет, — указал он на старенькую, но добротную табуретку. — Я сяду на такой же. ...В следующие полчаса Роман не сказал ни слова. Сидя на приземистом табурете, он играл на баяне что-то тягучее и грустное, задумчиво глядя в пространство перед собой. Настя терпеливо ждала. Сумочку, в которой помимо разных необходимых любой женщине вещей имелись презервативы "Президент", она поставила на тумбочку у кровати. Но чем дольше Роман играл на баяне, тем призрачнее становилась надежда на приятный вечер. "Волнуется, наверно, — думала Настя. — Готовится. Психологически". Роман резко перестал играть и отложил музыкальный инструмент. — У тебя хорошо получается, — похвалила его Настя. — Спасибо, — Роман еле заметно улыбнулся и загадочно добавил: — Я всегда играю, когда чувствую, что надо озвучить момент. "Может, предложить ему заказать роллы?" — подумала Настя. Роман тем временем переключил свое внимание на фотографию в солидной рамке, висевшую над кроватью. "Как я ее до этого не замечала?" — удивилась Настя. На черно-белой фотокарточке был запечатлен солидный пожилой мужчина с усами и при галстуке. Настя плохо разбиралась в национальностях, но человек на фото, скорее всего, имел кавказские корни. — А кто это? — спросила Настя, стараясь изобразить интерес, хотя ей и на самом деле было интересно. — Это Анастас Иванович Микоян, нарком пищевой промышленности, — в тишине квартиры, особенно остро ощущаемой после утихшего баяна, голос Романа звучал авторитетно и даже торжественно. — Он еще в 1937 году предлагал руководству страны ввести в свободную продажу "Народный продукт", но колхозное лобби было против. Настя еще раз отметила для себя, что Роман все-таки очень эрудированный. — Я плохо в истории разбираюсь, — призналась она смущенно. — Хотя помню: нам в школе что-то такое рассказывали. Роман оторвался от фотографии и медленно перевел взгляд на гостью. — Ты не беспокойся, Настя, — голос Романа стал мягче, а взгляд, наоборот, холоднее и пристальнее. — Это не я повесил фотографию, это еще от прошлых жильцов осталось. А я решил оставить — там за ней обои испорчены. — Да я и не беспокоюсь, — сказала Настя и ощутила еле заметную тревогу. — Настя, — голос Романа зазвучал еще мягче и проникновеннее, — я хочу рассказать тебе одну историю, которая недавно со мной произошла. — Хорошо, расскажи, — согласилась девушка, подумав при этом, что зря согласилась прийти в гости. Свидание нравилось ей все меньше. Роман тем временем начал свой рассказ. — Однажды я пришел домой и обнаружил...Александр Блог. Апгрейд.